Между Западом и Востоком ширится политическая пропасть

Европейский бизнес преисполнен оптимизма - 2008 год для ведения дел с Россией тоже будет хорошим. Щекотливый вопрос политического наследования в Москве считается окончательно решенным. Вопрос только в том, для чего России выборы?

Но над этим пусть ломают себе голову кремленологи. В любом случае, восточный партнер сможет и далее укреплять свою экономику. Одни лишь немецкие фирмы рассчитывают на заказы в объеме от 50 до 60 млрд евро. Россия - это для немецких товаров самый быстрорастущий экспортный рынок. На свою выгоду также рассчитывают французы, итальянцы, венгры и голландцы.

На положительную картину экономических отношений между Западной Европой и Россией падают разве что маленькие тени. Бизнесменам мешает ограничительный визовый режим. Бюрократия все еще, по сути, имеет советский покрой. Коррупция беспрепятственно свирепствует и при Путине. А таможня, которая обеспечивает 40% государственных доходов России, похоже, решительно настроилась на перевыполнение плана. Однако со всем этим можно жить.

Тем не менее, бизнесменам нет покоя - они неподдельно озабочены тем, что политика Запада может окончательно испортить хорошую атмосферу своей критикой дефицита демократии, несоблюдения прав человека или неоимперских амбиций России. Подобные жалобы недавно можно было услышать на симпозиуме Фонда Бертельсмана в Москве. Хороший повод для политического спора дают переговоры по новому соглашению о партнерстве между ЕС и Россией. В 2008 году, с почти двухгодичным опозданием, они наконец-то могут начаться.

Оптимизм, вызванный непрерывным сближением Западной Европы и России в 1990-е годы, полностью испарился. Ширится разочарование: Россия - по крайней мере, сегодня - не идет по пути к общественному порядку западного образца. Это в Москве даже не оспаривают, а отвечают встречным вопросом: почему мы тоже должны по нему идти? Подобная попытка, предпринятая в 1990-х, привела Россию к хаосу. Только отказ от демократизации и рыночной экономики с неолиберальным лицом привел страну к стабильности.

Политическая пропасть между Западом и Востоком снова становится шире, а мосты между ними обветшали. Где бы ни встречались представители ЕС и России, они уверяют друг друга, что в Брюсселе и Москве играют по одним и тем же правилам. Однако сомнения уместны. Решающие слова снова имеют разные, несовместимые значения. Только два примера - правовые нормы. В западной демократии при всей критике ее эффективности они являются независимым инструментом урегулирования споров. В России, как и во времена развитого социализма, право - это прямая государственная исполнительная власть. Реакция на глобализацию тоже принципиально различна. На Западе ее понимают как усиление конкуренции, в России - как усиление государства.

На переговорах сталкиваются Евросоюз, у которого ввиду еще не преодоленного конституционного кризиса достаточно собственных забот, и Россия с ее непомерной самоуверенностью. Москва строит свои отношения с Западом не на базе партнерства, а на базе нового понимания реальной политики. В 1990-е годы, считают в Москве, ЕС был силен, а Россия слаба. Результатом этого стали договоры - мягко говоря - выгодные для ЕС. Сейчас же Россия сильна, а ЕС слаб. Теперь руководящие круги в Москве считают, что пришло время сравнять счет. ЕС в последнее время адекватного ответа на это дать не мог. Вместо того чтобы вырабатывать единую сильную позицию, отдельные государства - и Германия прежде других - искали свое спасение в двусторонних договоренностях с Москвой.

Стоит ли в этих обстоятельствах придерживаться формулы стратегического партнерства между ЕС и Россией? Это было бы уместно, если бы ЕС распростился с иллюзиями и не придавал первостепенное значение переговорам по новому соглашению. Необходим договор, который в периоды принципиальных политических расхождений не преграждал бы путь к экономическому сотрудничеству. И неправда, что данная задача подобна квадратуре круга. Такая концепция уже работала, она называлась мирным сосуществованием. Ничто не мешает наполнить ее новым содержанием.