Выборы-2008: досье на всех возможных преемников Путина

`Или возьмите Америку, - продолжает он, - в США демократия существует. Но может ли произойти так, что меньшинство населения в Соединенных Штатах изберет президента? Может. А что вы скажете, если такое случится в России? Вы же нас грязью обольете`. Иванов сжимает губы.

`А как насчет поддержанных Западом `маяков демократии` вокруг российских границ - Ирака, Грузии, Украины, где парламент противостоит победителю революции 2004 года?- сжатые губы изгибаются в презрительной усмешке, - Украина полностью компрометирует демократию. Дело в том, что люди, видя всю эту неразбериху, скажут: `Не нужна нам ваша демократия. Дайте нам царя, дайте нам наши зарплаты и прекратите беспокоить нас своей демократией``.

А как же насчет тех, кто в прошлые выходные вышел на улицы Москвы и Санкт-Петербурга в надежде на то, что со временем они смогут повторить произошедшее на Украине? Иванов давал интервью Financial Times до этих демонстраций, однако его слова прозвучали как предвидение. `В условиях слабой политической культуры, когда демонстрации легко превращаются в потасовки, когда их участники перекрывают дороги, это вызывает лишь отвращение у населения : Между политической свободой и экстремизмом существует лишь тонкая грань`. (`Другая Россия` заявляет, что насильственные действия начали власти.)

По словам Иванова, демонстранты вполне могут проводить свои митинги в разрешенных местах, однако они не должны пытаться создавать беспорядки, проводя марши в центре города.

Важную роль для государства предполагают и экономические воззрения Иванова. По его словам, такие сектора, как потребительский рынок и телекоммуникации, полностью либерализованы и открыты для иностранных инвесторов. Но в других доля государства `всегда будет превышать 75 процентов по определению` по той причине, что одни из них - например, ядерные технологии - связаны с национальной безопасностью, а другие - судостроение или авиакосмическая промышленность - из-за своей масштабности не могут развиваться лишь благодаря рынку.

Иванов призывает к возврату предприятий нефтегазовой сферы под контроль российского государства. `Это наши ресурсы, и то, как их разрабатывать и откуда брать средства - это наше дело, - говорит Иванов. - Мы пускаем иностранных инвесторов как подрядчиков: как инвесторов в технологии. Но не думаю, что в обозримом будущем мы позволим какой-либо зарубежной компании владеть крупным месторождением`.

Он добавляет, что жесткая позиция России по вопросу повышения ранее льготных цен на энергоносители для Украины и Белоруссии соответствует логике капитализма и не является откатом к империализму в советском стиле. Однако в этих странах часто звучит мнение о том, что повышение цен - это маневр, призванный вернуть их в политическую орбиту Москвы.

`Нет никакого энергетического империализма. Нефть и газ имеют цену. В середине 1990-х вы учили нас строить: рыночную экономику. Мы восприняли этот урок, - говорит Иванов, переходя на английский, чтобы подчеркнуть свою мысль. - Теперь мы слышим критику в свой адрес: `вы действуете неправильно, вы используете цены на энергоносители в политических целях`. Но мы торгуем со всеми, исходя из рыночных цен`.

Похоже, Иванов чувствует себя особенно уверенно, рассуждая о подобных вопросах международной политики. Если его вероятный конкурент Медведев, отвечающий за реализацию многомиллиардных инвестиционных проектов, может долго говорить о том, как заставить работать программы ипотечного кредитования или о необходимости повышения численности персонала в сельских больницах, Иванов испытывает тягу к государственным делам.

Возможно, это объясняет предположения о том, что окончательный выбор Путина может зависеть от того, какой, по его мнению, будет основная задача следующего президента. Если это продолжение экономической модернизации России в благоприятном окружении, то одобрение может получить кандидатура Медведева. Если же начнется ухудшение международной ситуации - например, в результате военной операции США против Ирана - то востребованным окажется Иванов. Глобальный кризис после военной операции против Ирана - это перспектива, которой, похоже заняты мысли российского руководства. Кремлевская партия `третьего срока` считает его возможным поводом убедить Путина остаться у власти.

Некоторые заявления Иванова могут успокоить тех, кто с опаской наблюдает за тем, как Россия вновь обретает уверенность. `При абсолютно любом сценарии развития России мы не вступим в новую `холодную войну`, - говорит он. - Однажды мы наступили на эти грабли, и больше не повторим свою ошибку`. Если Россия модернизирует свою армию, но при этом ее расходы составляют ничтожную долю советских или сегодняшних американских, то это делается не для противостояния Западу, а для противодействия потенциальным угрозам со стороны таких соседей, как Северная Корея и Иран.

В то же время, он выражает разочарование российской элиты тем, что Запад, по ее мнению, не выполнил свои обещания. В феврале этого года оно вылилось в жесткое внешнеполитическое выступление Путина на конференции в Мюнхене. `В середине 1990-х мы рассчитывали на то, что распад Советского Союза приведет к окончанию `холодной войны`, что НАТО не будет двигаться на восток, что [члены блока] не станут создавать военные базы там, где, как они обещали, они никогда не будут размещены. Но мы видим, что все нас обманули. Встает вопрос: зачем все это?`

Планы США по размещению элементов системы ПРО в Восточной Европе стали громоотводом для этого подавлявшегося возмущения. Иванов, в отличие от многих своих соотечественников, открыто признает, что 10-15 противоракет в Польше не представляют собой угрозы России в среднесрочном плане. Но, вместе с тем, подчеркивает он, ни Иран, ни Северная Корея не в состоянии создать ракеты, которые угрожали бы Европе или США. `Поскольку у них нет и не будет ракет, то против кого направлена эта система? Только против нас`, - заявляет он.

Однако он подчеркивает, что комментарии российских военных, которые, по всей видимости, увязывают с планами США выход из договора 1987 г. о ракетах средней и малой дальности, были неверно интерпретированы. Иванов говорит, что Москва ставит под вопрос дальнейшее соблюдение этого договора лишь потому, что другие страны - `Северная Корея, Китай, Пакистан, Иран, Израиль - все они недалеко от нас` - обладают сегодня ракетами средней дальности. `Мы не собираемся, - отмечает Иванов, любой ценой производить их и, тем более, нацеливать их на Европу. - У нас - подчеркиваю - есть другие проблемы и другие угрозы`.

Однако за многим из того, что он говорит и пишет, стоит распространенная в Москве убежденность в том, что Запад способствовал свержению режимов в бывших советских республиках. Отвечая на вопрос о том, вмешиваются ли иностранные государства в дела России, Иванов указывает на прошлогодний инцидент с британскими дипломатами, отвечавшими за гранты для неправительственных организаций, и обвиненными в шпионаже. Вновь его губы плотно сжаты, но этот раз к тому же краснеют щеки.

`Мы поймали их и показали миру, чем занимается посольство Ее Величества`, - говорит он (Великобритания отвергла обвинения в ненадлежащем поведении ее дипломатов).

Возможно, с приближением президентских выборов некие силы, финансируемые из-за рубежа, предпримут попытки дестабилизировать Россию, добавляет он. Но вероятного кандидата на пост президента это не смущает. `Могут быть попытки, может быть желание. Но из этого ничего не выйдет. Экономическая и политическая ситуация сегодня очень стабильна. Эти деньги будут выброшены на ветер`.

Другой фаворит принадлежит к конкурирующему кремлевскому клану

Дмитрий Медведев, 41

Медведев - первый вице-премьер, ответственный за реализацию `национальных проектов` России - многомиллиардных социальных инвестиционных программ, а также председатель совета директоров концерна "Газпром", газового монополиста. Считается, что он связан с либеральной фракцией Кремля.

Как многие в окружении президента, он родился в Ленинграде и, как Владимир Путин, учился на юридическом факультете Ленинградского Государственного Университета. Он познакомился с Путиным в 1990-е годы, работая юрисконсультом в администрации Санкт-Петербурга. Позже занимал пост главы администрации президента. В ноябре 2005 г. ему была поручена реализация национальных проектов: удача гарантировала бы ему успех на выборах, а провал стал бы чашей с ядом.

Четыре темные лошадки в президентской гонке

Владимир Якунин, 58

Глава ОАО `Российские железные дороги` и доверенное лицо Владимира Путина еще со времен работы в администрации Санкт-Петербурга. Работал дипломатом, в связи с чем многие подозревают, что он был связан с КГБ. Не принадлежит ни к силовикам, ни к либералам в Кремле и, возглавляя одну из стратегически важных компаний, обладает независимой силовой базой.

Сергей Нарышкин, 52

Вице-премьер (с февраля 2007 г.), ответственный за внешние экономические связи. Еще один ленинградец, познакомившийся с Путиным в годы работы в мэрии. Считается компетентным профессионалом, близким к кремлевским силовикам. Недавнее повышение Нарышкина в должности вызвало спекуляции на тему того, что он может выйти из тени, как Путин в 1999 г.

Сергей Чемезов, 54

Генеральный директор компании `Рособоронэкспорт`, являющейся монополистом в сфере экспорта оружия. В 1980-е годы работал представителем компании в Дрездене (ГДР). Там, как он сообщил в одном из интервью, он жил в одном доме с Путиным. Его силовая база - `Рособоронэкспорт`, взявший под свой контроль концерн `АвтоВАЗ`.

Владимир Путин, 54

Несмотря на то, что Путин последовательно отрицает возможность своего выдвижения на третий срок, эта идея продолжает жить. В марте спикер верхней палаты российского парламента вновь призвал изменить конституцию, чтобы позволить Путину участвовать в выборах. Пообещал сохранить `влияние` после ухода с поста и никогда не исключал теоретическую возможность возвращения в президентское кресло в 2012 г.