Силовики начали войну за доступ к телу президента

Состояние неопределенности с верховной властью в России, подогретое последним заявлением Владимира Путина, спровоцировало схватку между силовыми ведомствами.

Серия громких уголовных дел и арестов в Счетной палате и особенно среди высшего руководства Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) - яркое тому подтверждение. Одна сторона заявляет, что борется с коррупцией. Другая - что уголовные дела против нее - попытка эту борьбу остановить. The New Times предлагает версию последних скандалов в силовых структурах.

Начальник департамента оперативного обеспечения ФСКН генерал-лейтенант Александр Бульбов был задержан 1 октября в аэропорту Домодедово. Узнав о проводящихся у него дома обысках, генерал-лейтенант спешно вернулся из поездки в Объединенные Арабские Эмираты и был взят сотрудниками ФСБ на выходе из самолета.

Встречавшим Бульбова в аэропорту сотрудникам службы безопасности ФСКН, как писала газета "Коммерсантъ", отбить своего начальника не удалось - их не пустили даже на взлетное поле. Самое интересное в этой истории то, что Бульбов считается правой рукой главы Госнаркоконтроля Виктора Черкесова, входящего в ближайшее окружение Владимира Путина.

Вместе с ним были задержаны старшие оперуполномоченные Госнаркоконтроля Григорий Черевко и Сергей Донченко, а также бывший замначальника управления собственной безопасности ФСКН Юрий Гевал. Гевал и Бульбов (Басманный суд санкционировал его арест несмотря на поручительство трех высокопоставленных сотрудников ФСКН - Владимира Зубрина, Александра Федорова и Олега Харичкина) подозреваются Следственным комитетом при Генпрокуратуре в получении взяток и незаконном прослушивании телефонных переговоров.

Госнаркоконтроль на проводе

Возглавляемый генерал-лейтенантом Бульбовым департамент обеспечивал оперативную работу по таким громким уголовным делам последних лет, как дело "Трех китов", дело о "китайской контрабанде" на таможне и об отмывании денег через целый ряд банков, включая российский "ДИСКОНТ" и австрийский "Райффайзен". На практике это означало сбор оперативных данных по причастным к трем уголовным делам лицам - прослушка телефонов, фото- и видеонаблюдение.

Департамент оперативного обеспечения ФСКН привлекался не случайно. "В случае если одно силовое ведомство, к примеру МВД, подозревает сотрудников другого ведомства в том или ином преступлении, для оперативных работ оно вправе привлекать сотрудников из других, не связанных с этим ведомством структур", - говорит источник The New Times, близкий к следствию по одному из дел.

Департаменту генерала Бульбова в наследство от налоговой полиции досталась хорошо оснащенная и современная материально-техническая база для проведения оперативных мероприятий. По некоторой информации, возможности оперативной работы у Госнаркоконтроля сопоставимы с возможностями ФСБ.

"Фактически у ведомства Черкесова был накоплен весь массив оперативных данных о деятельности преступной группы, так или иначе связанной с представителями силовых структур, включая ФСБ, МВД и Генпрокуратуру, - говорит источник The New Times. - По сути, началась война силовых ведомств. Наезд на Госнарко-контроль - попытка уменьшить возрастающее влияние Черкесова и лишить его всякой возможности использовать накопившийся у его ведомства компромат.

Теперь, что бы он ни делал, это будет выглядеть так, словно он отмазывает своих". Утверждают, что Госнаркоконтроль изначально создавался не столько для борьбы с оборотом наркотиков, сколько как канал слежки за руководством ФСБ, МВД и Генпрокуратуры. В частности, с работой этого департамента, который осуществлял прослушку телефонов, связана и отставка в 2006 году Владимира Устинова с поста генпрокурора. Однако амбиции Черкесова столкнулись с мощным сопротивлением тех, кого он контролировал с помощью средств оперативно-технического наблюдения.

На 17 проводах

Другая сторона конфликта утверждает, что столь жесткий "наезд" на ближайшего соратника Виктора Черкесова связан с совсем другими причинами. По информации The New Times, за четыре года работы в Госнаркоконтроле Александр Бульбов успел приобрести две квартиры в Москве (на Рублевском шоссе и на Ельнинской улице), а также два особняка (в черте Москвы и на берегу водохранилища в Подмосковье).

Замглавы Росприроднадзора Олег Митволь уже успел заявить, что семьей Бульбова контролируется до четверти объектов в национальном парке Куршская коса в Калининградской области. Как сообщили СМИ, при обыске дома у генерал-лейтенанта было найдено 17 мобильных телефонов с SIM-картами, оформленными на подставных лиц. По версии следствия, Александр Бульбов якобы платил сотрудникам Управления специальных технических мероприятий ГУВД Москвы за незаконное прослушивание телефонов - по $50 тысяч за номер ежемесячно.

О возможной связи силовиков с громкими уголовными делами последних четырех лет президентского срока Владимира Путина писали не раз. В частности, о том, что закрытие знаменитого дела "Трех китов" в 2003 году лоббировали генпрокурор Владимир Устинов и заместитель генпрокурора Юрий Бирюков. После перевода Устинова в Министерство юстиции летом прошлого года дело было вновь возобновлено, а все оперативные работы по нему теперь обеспечивал департамент Александра Бульбова.

Именно с делом "Трех китов" связывали и смерть депутата Госдумы, журналиста "Новой газеты" Юрия Щекочихина. В начале 2003 года он пытался добиться, чтобы на весенней сессии парламента был заслушан доклад комиссии по борьбе с коррупцией о мздоимстве в высших кругах Генпрокуратуры, их бизнес-интересах, в частности в мебельном холдинге "Три кита".

Однако ряд коллег Щекочихина по депутатскому креслу, например депутат от фракции "Единой России" Михаил Гришанков, добились перенесения рассмотрения доклада с весенней сессии на осеннюю. До этой сессии Юрий Щекочихин не дожил, и доклад так и не был заслушан.

Сейчас Михаил Гришанков возглавляет комиссию Госдумы по борьбе с коррупцией. По некоторым данным, именно его прочат на пост главы создаваемого нового антикоррупционного ведомства, концепцию которого в ближайшее время должен рассмотреть Совет безопасности.

Тот же Юрий Бирюков в 2005 году отозвал дело о "китайской контрабанде" из Следственного комитета МВД и передал его в ФСБ. Речь тогда шла об аресте вагонов с контрабандой китайской одежды. Вагоны эти числились за воинской частью, обслуживающей Управление материально-технического обеспечения ФСБ России.

О причастности спецслужб к делу об отмывании крупных сумм российскими чиновниками через банк "ДИСКОНТ" и австрийский "Райффайзен" The New Times писал уже не раз (N 15 от 21 мая и N 28 от 20 августа). По последней информации журнала, в "отмывочном" деле появились интересные подробности. По информации The New Times, материалы видеонаблюдений службы безопасности "ДИСКОНТа" свидетельствуют: в банк с периодичностью раз в неделю наведывалась служебная машина директора ФСБ Николая Патрушева.

В борьбе за тело

Арестам среди высшего руководства Госнаркоконтроля предшествовала серия не менее громких задержаний аудиторов Счетной палаты России. "Наезд на Черкесова и аресты в ведомстве Степашина - процессы параллельные, - утверждают собеседники The New Times. - Степашина тоже хотят убрать. Некомандным игроком оказался".

"Цель наезда на Счетную палату - попытка поставить своих людей и там, - утверждает источник The New Times, близкий к ФСБ. - В этом контексте следует рассматривать и арест в конце августа Барсукова (Кумарина), который был связан в Питере с целым рядом фигурантов нынешнего скандала. "Силовая башня" в Кремле зачищает хвосты".

"Между силовиками началась война, - уверены собеседники The New Times. Такого обострения не было уже очень давно. Борются все за одно - за доступ к телу президента и возможность влиять на его решения, связанные с мартом 2008 года".