Саркози пытается очаровать Путина, чтобы президент "сдал" Иран

Владимир Путин в очередной раз поведал миру, что Иран не работает над ядерной бомбой.

Он вновь - на сей раз в роли статиста, чувствующего себя крайне неуютно, Путину `ассистировал` Николя Саркози - поднял самый пугающий из вопросов планетарного масштаба, заявив, по сути, что перспектива появления ядерного оружия в руках тегеранских клерикалов - не более чем мираж, выдумка международного сообщества.

Да, Путин преподнес все это как сказочку, на которую его Россия - покровительствующая Ирану и снабжающая его необходимыми ядерными материалами - может уверенно махнуть рукой.

Двадцатиминутная пресс-конференция в среду стала демонстрацией необычайного высокомерия и политической слепоты.

Для Саркози, приехавшего в Москву пусть в скептическом настроении, но и с надеждой найти в Путине разумного собеседника (он даже с похвалой отозвался о смелости, прямоте и решительности своего российского коллеги), дело закончилось публичной отповедью: его выставили беспомощным `незнайкой` за утверждения, что Иран ускоренными темпами создает ядерное оружие.

В ходе мучительной публичной размолвки `лицом к лицу` на пресс-конференции в Екатерининском зале Кремля Саркози оказался в крайне неловком положении: он приехал с лучшими намерениями, а хозяин обрушил на него `холодный душ`.

Кроме того, и это самое главное, своими мрачными репликами Путин подтвердил по сути обструкционистскую позицию России по вопросу о ядерной угрозе, исходящей от исламских экстремистов в Тегеране: `У нас нет данных, говорящих о том, что Иран стремится к производству ядерного оружия. Таких объективных данных у нас нет. И поэтому мы исходим из того, что у Ирана нет таких планов`.

Иными словами: поскольку намерения у Ирана исключительно мирные, то и проблемы никакой в конечном итоге не существует, а значит нет и необходимости обсуждать ее решение.

Из этого следует такой вывод: когда западные коллеги спрашивают Путина, что он в конечном итоге - если оставить в стороне тактические маневры - собирается предпринять, чтобы остановить иранскую ядерную программу (в этом году еще один лидер европейского государства задал ему именно такой вопрос напрямую), они получают расплывчатый и абсолютно неудовлетворительный ответ. Он ни разу не сказал: не волнуйтесь, я помогу, худшего не случится. Вместо этого из уст российского президента звучат шитые белыми нитками отговорки, уводящие от сути дела и содержащие пустые заверения относительно намерений Ирана.

Поэтому, когда Саркози на своей пресс-конференции во вторник вечером заявил о `несомненном сближении точек зрения` с `Владимиром` по Ирану, и заметил, что не может пояснить это подробнее в свете предстоящего на будущей неделе путинского визита в Тегеран, на какое-то время возникло ощущение, что Путин наконец сдвинулся с мертвой точки и отказался от позиции по принципу `ничего не вижу, ничего не слышу`. Неудивительно: ведь мы услышали эти оптимистичные формулировки от президента Франции, который неоднократно жестко высказывался в адрес России, во вторник дважды повторил в присутствии Путина, что считает себя `несомненным союзником Соединенных Штатов`, и куда четче, чем сам президент Буш утверждал, что Иран работает над созданием ядерного оружия.

Как выразился в сентябре глава пресс-службы Саркози, `всем известно, что эта программа преследует военные цели`.

А затем пришло время совместной пресс-конференции. Если Саркози поначалу все время повторял, `Владимир`, `Владимир`, `Владимир`, то Путин обращался к нему официально - `Г-н президент`. Французские журналисты также обратили внимание, что он перешел с дружеского `ты`, на более отстраненное `вы`. Что же касается самого Саркози, то вместо `несомненного сближения` по Ирану, о котором говорилось вечером во вторник, он ограничился формулировкой о том, что позиции сторон `несколько сблизились`.

Саркози обнаружил, что Путин решил не изображать из себя человека, поддавшегося его обаянию, и готового изменить позицию из-за силы аргументов `новичка`, жаждущего показать себя инициатором нового курса Европы.

Получивший отповедь французский президент, еще не оправившись, забрел в семантические дебри. Согласно цитате, появившейся на французской ленте новостей агентства Reuters, он отреагировал следующим образом: `Итак, результаты анализа могут различаться. По вопросу о том, `создает ли ее Иран`, мне кажется, все согласны. Но намерен ли он ее применить? Это уже вопрос анализа`. В переводе на нормальный язык слова Саркози, судя по всему, должны означать: русские согласны, что Иран проводит обогащение урана ускоренными темпами, и это не может не вызывать озабоченности.

Но в этом, собственно, ничего нового нет. Как нет ничего нового и в его заявлении, что Путин проявляет `волю к сотрудничеству` в ООН (где Россия, как известно, старается блокировать резолюцию о новых санкциях против Ирана). Не стала сюрпризом и высказанная Путиным заинтересованность в том, чтобы Иран сделал свою ядерную программу `абсолютно прозрачной` - и это после того, как он десятилетиями ее скрывал.

Если на следующей неделе в Тегеране нас не ждет какой-нибудь крупный сюрприз, можно сказать, что Саркози не добился от Путина ничего - вспомним, что Франция считает неприемлемым превращение Ирана в ядерную державу - что он мог бы записать себе в актив.

Нельзя, правда, сказать, что Саркози пошел на попятную в том, что касается его общего подхода к России. Выступая перед московскими студентами, он попенял Кремлю за стремление вновь застолбить за собой четкую сферу влияния в соседних странах. Кроме того, он посетовал, что Москва использует поставки энергоносителей в политических целях, отметил отход страны от демократии, встретился с представителями общественных организаций, критически относящимися к режиму, и заявил, что Европа признает независимость Косово, несмотря на возражения России.

Тем не менее, президент Франции рассыпался в комплиментах, которые оставались без ответа, и упорно демонстрировал оптимизм, не проясняя, на чем он основан конкретно.

В общем, Саркози пытался создать видимость завязывающихся дружественных отношений с жестким лидером, не желающим даже на йоту уступить тому, кто несколько недель назад с полным основанием назвал Россию `страной, осложняющей решение самых важных мировых проблем`.

Метод, который Саркози успешно применяет на внутриполитической арене, пытаясь создать впечатление, что каждый день он одерживает очередную победу, разбился о глухую кремлевскую стену. Поскольку французский президент - человек умный и гибкий, урок, преподанный Путиным, возможно, даст ему лучшее представление о механизмах международной политики.

Впрочем, всем нам Путин тоже преподал урок.

Очевидно, что он будет защищать Иран до тех пор, пока это ему выгодно, превращая иранскую угрозу в инструмент российского влияния на Ближнем Востоке, и вынуждая США к выбору между полным бездействием и военной акцией. Он рассчитывает, что Россия извлечет преимущества из любого варианта развития событий - даже если у Ирана появится парочка ядерных бомб с эмблемой Корпуса стражей исламской революции.

Как мы можем выпутаться из этой трудной ситуации? Ответ ясен уже давно - США должны начать прямые переговоры с иранцами.

Это не только лишит Россию возможности контролировать процесс, но и позволит усилить давление на правящий в Тегеране режим со стороны собственных граждан. Кто, как не сами иранцы, способны осознать всю опасность ядерных амбиций своей страны, если дело дойдет до кошмарной альтернативы, озвученной в прошлом месяце Саркози, - между иранской бомбой и бомбардировкой Ирана - выбора, которого никому не хотелось бы делать.