Запад пытается помочь Грузии, забыв о своих проблемах

Клубы слезоточивого газа над улицами Тбилиси уже рассеялись, но до разрешения политического кризиса в Грузии еще далеко.

Даже неожиданное решение президента Михаила Саакашвили провести 5 января досрочные президентские выборы не дало стране ничего, кроме перспективы прожить ближайшие восемь недель в атмосфере нарастающей напряженности, чтобы затем провести выборы, которые - как и те, что были до них - ничего не решат.

Внутри грузинского политического класса еще не укоренились такие понятия, как `сдержанность проигравшего` и `великодушие победителя`. Ни один президент Грузии с 1991 года не усидел на своем месте до конца срока. Первый президент посткоммунистической страны эмоциональный националист Звиад Гамсахурдиа хоть и набрал на выборах 87 процентов голосов, был свергнут всего восемь месяцев спустя, причем пришедший на его место Эдуард Шеварднадзе набрал 92 процента.

На Западе так сильно хотели хоть какой-то стабильности на постсоветском Кавказе, что рады были шумно приветствовать избрание Шеварднадзе - даже несмотря на отсутствие оппозиционных кандидатов. В конце концов, разве не он остановил `холодную войну` и открыл Берлинскую стену?

Однако Шеварднадзе начал стареть; с возрастом начали сильнее проявляться его советские корни. В 2003 году улицы Тбилиси и ему сказали уходить. На волне `власти народа` в президенты вышел Саакашвили - его поддержали уже 97 процентов избирателей, - и снова Запад радостно принял в свои объятия прыгучего 35-летнего лидера. Еще бы, ведь он говорит по-английски и, более того, прекрасно знает наш политический язык, он учил право в Колумбийском университете, у него жена голландка и так далее.

Саакашвили много и хорошо говорил о том, как спасти Грузию от дальнейшего скатывания в нищету и коррупцию. Западные советники не могли сказать за него ничего, чего он не сказал бы сам - тем более что он говорил это яснее и понятнее.

И вот на прошлой неделе мир увидел, как `революция роз` утонула в слезах демонстрантов, как ее песню заглушили крики избиваемых - такое нелегко будет переварить даже самым ярым апологетам Саакашвили на Западе.

Средний возраст розово-революционной команды Саакашвили, включая его самого, составлял 34 года. Но молодость, к сожалению, никак нельзя считать прививкой от коррупции. Скорее даже наоборот: те кавказцы, кому сейчас около тридцати, выросли, видя вокруг себя как раз только борьбу коррумпированных кланов. Люди поколения Саакашвили, рожденные в эпоху разложения Советского Союза при Леониде Брежневе, даже не успели толком завершить военную службу (в случае Саакашвили - в пограничных войсках), когда коммунистическая система развалилась и началась пора междоусобных войн за контроль над ее наследством.

Кстати, с точки зрения антрополога в том, что время Брежнева и Шеварднадзе, в которое и сформировались личности крупнейших коррупционеров, родило амбициозных людей, умеющих затронуть нужную струну в душе западного спонсора, нет ничего удивительного. Советские люди с детства впитывали умение говорить то, что хочет слышать Большой Брат. Добиться славы или сделать состояние на Кавказе честным и тяжелым трудом было просто невозможно. А после падения коммунизма кавказские государства сразу перешли из `второго мира` в `третий`, и этот переход еще усугубил негативные аспекты социализма советского образца.

Как многие несостоятельные режимы, зависимые от помощи извне и живущие сталкиванием лбами крупных держав, грузинские политики очень быстро выработали умение говорить то, что Дядя Сэм и дяди-еврократы только собираются сказать. Кое-что при этом даже совпадало с тем, что эти дяди думали. От `холодной войны` у нас остался условный рефлекс недоверия к Кремлю - и поэтому их русофобия стала казаться нам естественной. Тем не менее, розыгрыш националистической карты, даже если за ней стоят реальные эмоции людей, никак не может служить ни стабилизации общества, ни налаживанию его региональных связей.

Антиармянская и антиазербайджанская риторика раздражала ближайших соседей. Чтобы построить свой новый дворец, Саакашвили разрушил и неоклассическое здание, в котором когда-то размещался жандармский корпус Российской Империи, и целый район армянских домов. С одной стороны, от народа Грузии не укрылось, что еще в 2003 году он говорил, что ему для жизни `нужна лишь трехкомнатная квартира`; с другой, в соседних странах прекрасно услышали заявления его приближенных о том, что `большая перестройка` в Тбилиси коснется только `армян, азербайджанцев, курдов и иностранцев`.

При этом, если у авторитарного клана Алиевых, правящего соседним Азербайджаном, достаточно нефтяных доходов, чтобы стабилизировать с их помощью политическую систему и обеспечивать большинство азербайджанцев работой, то хваленые грузинские реформы лишь увеличили безработицу и вызвали массовую миграцию. Такое впечатление, что единственным народным промыслом, получившим развитие после советских времен, стала `художественная роспись по статистическим таблицам`.

Да, нефтепровод, проложенный через Грузию от азербайджанских месторождений нефти к турецким портам, стал для грузинского правительства прекрасной дойной коровой, но всей остальной экономике он не дал ровным счетом ничего. Напротив, сегодня, когда проект Баку-Джейхан завершен, для Грузии его результатом стали не новые рабочие места, а массовые увольнения. А в самом Тбилиси контроль над транзитными платежами стал очередным объектом политических междоусобиц.

У Запада за плечами уже есть долгая история попыток распространения демократии и экономических реформ, которые вели в никуда. В прошлый раз спор об интервенции на Кавказ шел между двумя гигантами британской имперской политики ровно девяносто лет назад. Лорд Керзон утверждал, что британское присутствие на Кавказе необходимо для того, чтобы не пускать туда русских и обеспечить нормальное развитие местных государств: `Речь идет о том, что мы должны остаться на Кавказе, чтобы поставить народы Кавказа на ноги`. Керзону возражал Артур Бэлфур (Arthur Balfour). По его мнению, не стоит слишком полагаться на то, что западный неоколониализм вообще может делать что-либо, кроме защиты собственных экономических интересов: `Если они сами хотят себя высечь, зачем их останавливать? . . . Защищать надо Батум, Баку, железную дорогу между ними и трубопровод`. А потом пришла Красная Армия и положила конец как светлым надеждам Керзона, так и черному цинизму Бэлфура.

Сегодня уже никто не ждет, что российская армия снова перейдет кавказский хребет. Скорее даже наоборот: пока Саакашвили кричит о том, что во всем виновата Россия, российские войска выводятся с базы в Батуми на Черном море с опережением графика. Если Грузия и страдает от России, то виной тому - экономический бойкот, а не вмешательство Кремля в грузинскую политику. В конфронтационные политические игры, как ни грустно это констатировать, грузины прекрасно умеют играть и сами, безо всякого иностранного вмешательства.

Еще грустнее констатировать, что Запад уже два раза проиграл при выборе `образцового реформатора`. Сначала он поддержал Шеварднадзе, потом Саакашвили - и в результате два раза получил `перестройку для своих`, которая основной части населения не принесла никаких благ демократии и рынка.

Поэтому сегодня не надо надеяться, что на третий раз нам все же повезет. Сегодня Вашингтон и Европейский Союз должны отступить и отказаться от попыток присмотреть себе `подходящего` победителя на предстоящих выборах - потому что если такой и найдется, то он, скорее всего, в очередной раз сделает всех обычных грузин проигравшими. Мы должны помнить, что грузинский народ не забывает ошибок Запада - даже если их забываем мы сами.