Запад забыл про Россию и переключился на Иран

Отношения России с Западом серьезно ухудшились по всем направлениям. Список претензий промышленно развитых демократических стран в связи с действиями Москвы хорошо известен; многие из этих упреков справедливы.

Однако большинство нынешних `проступков` России приобретает явно второстепенное значение на фоне главной внешнеполитической задачи Запада - не допустить появления у Ирана ядерного оружия.

Согласно "Аналитическим оценкам разведывательных служб" (National Intelligence Estimate) США (АОРС), обнародованным на этой неделе, убедить Тегеран отказаться от разработки ядерного оружия будет сложно, и уже к 2010 г. иранцам, возможно, удастся произвести достаточно высокообогащенного урана, чтобы создать по крайней мере один боеприпас.

Итак, согласно последним оценкам разведки, у нас есть на несколько лет больше, чем раньше считалось, чтобы попытаться решить проблему дипломатическим путем. Тем не менее, представляется маловероятным, чтобы санкции Совета Безопасности ООН, или аналогичные меры, введенные группой стран (этот вопрос сейчас обсуждается), оказались достаточно действенными, чтобы вынудить Иран отказаться от своих намерений по созданию ядерного оружия - особенно если учесть, что их эффект смягчается нефтяными ценами, превышающими 90 долларов за баррель. Результативность американо-иранских переговоров без предварительных условий также вызывает большие сомнения, хотя начать их, конечно, следует. В долгосрочном плане наилучшим способом, позволяющим повлиять на политику Тегерана, являются жесткие экономические санкции в сочетании с `пакетом` стимулов.

Если дипломатический путь не приведет к успеху, и США нанесут удар по иранским ядерным объектам, это скорее всего приведет к затяжной войне, поскольку на капитуляцию Тегерана вряд ли стоит рассчитывать. Применение силы против этой страны обернется также дальнейшей дестабилизацией обстановки на Ближнем Востоке, волной возмущения в исламском мире, усилением террористических группировок по всему миру, и, возможно, новыми терактами на территории США. А с учетом прогнозируемого стремительного взлета нефтяных цен, подобная военная акция может еще и спровоцировать рецессию в мировой экономике.

Однако появление у Ирана ядерного оружия чревато для Запада катастрофическими стратегическими последствиями. Если он станет ядерной державой, кто знает, сколько суннитских арабских государств решит последовать иранскому примеру? И, если это произойдет, какие могут быть гарантии, что на Ближнем Востоке не разразится атомная катастрофа, или какое-нибудь из государств региона не нанесет ядерного удара по одному из американских городов?

Во избежание столь ужасных последствий необходимо, чтобы центральную и позитивную роль в решении `иранского вопроса` играла Россия. В этой сфере она обладает большим влиянием на Тегеран, чем любая другая страна. Россия давно уже сотрудничает с Ираном в развитии мирной атомной энергетики, а значит - обладает уникальными контактами с представителями иранской элиты, связанными с ядерной программой. Наконец, и это самое главное, без согласия России Совет Безопасности ООН не примет `карательных` экономических санкций, имеющих непреложную международно-правовую силу и способных изменить позицию Тегерана.

Однако, чтобы наладить сотрудничество с Россией мы должны существенно пересмотреть нынешний внешнеполитический курс в отношении Москвы. А это значит, что Западу, в том числе США, пора отказаться от попыток изменить внутриполитический процесс в этой стране.

Россия вновь обрела чувство собственного достоинства и уверенность, и простые граждане ставят это в заслугу Путину: свидетельство тому - результаты только что состоявшихся парламентских выборов. При всех своих изъянах эти выборы продемонстрировали, что Путин реально является самым популярным в обществе лидером из всех глав государств `большой восьмерки`, и подтвердили, что его экономический курс, как и высокоцентрализованное государственное устройство России, в обозримом будущем останется без изменений.

Если Запад хочет наладить новые, более конструктивные отношения с Россией по Иранскому вопросу, нам следует существенно снизить частоту и громкость наших заявлений о ее внутренней политике - даже если она вызывает у нас полное неприятие.

Я не пытаюсь преуменьшить сложность взаимодействия с Москвой в отношении ее внешнеполитического курса, зачастую сводящегося к неприкрытой силовой политике и попыткам создания сфер влияния. В отличие от ельцинской эпохи, путинская Россия расценивает западное в соседних с нею странах как прямую угрозу своим долгосрочным и жизненным национальным интересам. Свидетельство тому - резкая реакция Москвы на якобы `руководящую` роль Запада в ходе `революции роз` в Грузии в 2003 г. и `оранжевой революции` на Украине в 2004 г., а также его сохраняющуюся заинтересованность в этих странах, вплоть до их возможного присоединения к НАТО.

Россия гневно возражает против американских планов размещения противоракетных систем в Польше и Чешской Республике. Она неоднократно конфликтовала с США и Евросоюзом по вопросу о независимости Косово. Разногласия между Россией и Западам касаются и будущего Договора об обычных вооруженных силах в Европе.

В рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, состоящей из 55 стран-участниц, у нас с Россией наблюдается расхождение позиций по вопросу о том, какую роль должны играть ее наблюдатели в ходе выборов на постсоветском пространстве. Споры с Кремлем возникают и по поводу нового соглашения для замены договора СНВ, и режима соблюдения Московского договора о сокращении стратегических вооружений 2002 г. Мы возражаем против поставок Россией оружия Сирией и Ирану. У нас есть разногласия с путинской администрацией по поводу внешней энергетической политики Москвы, которая, применительно к соседним странам, порой приобретает характер шантажа. Наконец, продолжается `торг` вокруг окончательных условий вступления России во Всемирную торговую организацию.

Тем не менее, большинство из этих - вполне реальных - противоречий между Москвой и правительствами западных стран представляются незначительными по сравнению с краткосрочным и долгосрочным ущербом, который нанесет Западу война с Ираном или превращение последнего в ядерную державу.

Я не предлагаю Западу предоставить Москве свободу рук в реализации ее возможных неоимпериалистических инстинктов в отношении постсоветского пространства или других регионов. Однако существуют стратегические приоритеты и варианты реальных взаимных уступок или нетривиальных компромиссов, над которыми Западу следует задуматься.

Западу необходимо проявить тактическую гибкость и пойти на умеренный компромисс с Москвой по крайней мере по некоторым из следующих вопросов: о графике размещения американских объектов ПРО в Восточной Европе, о статусе Косово, о рамках Договора об обычных вооруженных силах в Европе, о будущем контроля над стратегическими вооружениями, о вступлении России в ВТО, и т.д.

Любые примирительные шаги Запада не должны делаться в одностороннем порядке, в надежде на то, что отношения России с Ираном неизбежно и фундаментальным образом ужесточатся. Напротив, их необходимо четко увязывать с тем, чтобы Москва привела свою позицию по иранскому вопросу в соответствие с западной.

В октябре российский министр иностранных дел Сергей Лавров заметил в разговоре с японским коллегой, что `от Северной Кореи исходит фундаментальная угроза, а от Ирана - нет`. На вопрос, поддержит ли Россия ужесточение экономических санкций против Ирана после того, как США пошли на это в одностороннем порядке, Путин ответил: `Зачем . . . усугублять ситуацию, загонять ее в тупик, угрожать санкциями?`

Западу необходимо убедить Россию, что в вопросе о ядерных амбициях Ирана полномасштабное сотрудничество с Вашингтоном и Европой в наибольшей степени отвечает ее собственным национальным интересам. Однако шанс на это у нас появится только в том случае, если мы существенно сузим спектр политических разногласий с Москвой по некоторым из перечисленных других проблем.

В конечном итоге такая стратегия может и не принести результатов. Не исключено, что Москва останется непреклонной, что бы ни сделал Запад. Возможно, она сочтет, что отношения с Ираном для нее важнее, чем учет озабоченности Запада ядерной программой последнего. Путин также может прийти к выводу, что Тегеран в любом случае создаст ядерное оружие, и присоединяться к Вашингтону и его союзникам в деле, заведомо обреченном на провал, не имеет смысла. Кроме того, Москва, возможно, сомневается, что новый президент США будет проводить в отношении Ирана столь же жесткую политику, как нынешний.

Таким образом, гарантий успеха подобной инициативы Запада не существует. Но с учетом того, что поставлено на карту, попробовать все же стоит. Новые АОРС дают нам больше времени на попытки избежать войны с Ираном. И этим временем следует распорядиться разумно - не только на Ближнем Востоке, но и в Москве.