Париж решил не раздражать Анкару

Французский сенат 297 голосами "за" и 7 "против" отменил закон, в соответствии с которым требовалось проведение общенационального референдума по вопросу о вступлении в Евросоюз государств с населением более 5% от общего числа жителей ЕС.

Закон просуществовал недолго: он был принят всего месяц назад и вызывал серьезное недовольство Турции.

Парламентарии объяснили свое решение тем, что принятый ими же в мае этого года закон был "дискриминационным по отношению к союзнической и дружественной стране". В Анкаре смягчение французским парламентом условий приема в ЕС было встречено с энтузиазмом. Как известно, Париж до сих пор оставался одним из наиболее последовательных противников вступления Турции в Евросоюз. Более того, опросы общественного мнения свидетельствуют, что жители Франции скептически относятся к перспективе турецкой евроинтеграции, что не оставляет шансов на благоприятный для турок исход в случае проведения референдума. В связи с этим отмена закона, закрывающего (как минимум на обозримое будущее) Турции вход в ЕС, возможно, кем-то была воспринята как готовность идти и на дальнейшие уступки. Но так ли это?

Декларируя присоединение к Евросоюзу в качестве одной из ключевых внешнеполитических целей, Турция не спешит исполнить требования, которые предъявляет ей Европа. Анкара прислушалась к рекомендациям, касающимся реформы судебной системы и экономического законодательства, однако главные политические требования так и остались невыполненными.

Серьезное беспокойство Брюсселя вызывает ситуация на Кипре. Турция продолжает проводить достаточно агрессивную политику в отношении греческой части острова несмотря на то что недавно избранный президент Христофиас заявил о стремлении к диалогу. Был сделан символический шаг - разрушена стена, разделявшая северную и южную части Никосии, - но фактически проблема так и осталась нерешенной.

Непросто складываются отношения Анкары и с Афинами. В Эгейском море время от времени происходят инциденты, связанные с неопределенным статусом двух небольших островов Кардак-Имия и окружающей их акватории. Разумеется, эти обстоятельства не добавляют жителям Южного Кипра и Греции оптимизма в связи с интеграционными амбициями Турции.

Следующая проблема, омрачающая отношения Анкары и Брюсселя, - сложная межнациональная обстановка, сложившаяся в Турции. Местные курды, численность которых составляет примерно 15 миллионов человек (более 20% населения), подвергаются дискриминации. Несмотря на некоторые послабления, в стране до сих пор запрещены теле- и радиовещание, а также пресса на курдском языке.

Нет никаких изменений и в отношениях Турции с Арменией, хотя Евросоюз уже долгое время требует от Анкары прекратить блокаду соседней страны. Ереван заявляет, что готов к диалогу без предусловий. Однако турецкое правительство связывает нормализацию отношений с выполнением заведомо неприемлемых для армян требований: отказ от обвинений в геноциде и решение проблемы Нагорного Карабаха на условиях Азербайджана.

Фактически по-прежнему обстоят дела и с пресловутой 301-й ст. Уголовного кодекса, за которую Турция подвергается настойчивой критике со стороны Евросоюза. Статья предусматривает наказание за оскорбление национальных чувств турок и органов власти, однако в реальности она призвана сохранять информационный вакуум вокруг наиболее "неудобных" вопросов турецкой политики и истории. По ст. 301 обвинялись писатели, журналисты, люди искусства, чиновники, мнение которых по ряду вопросов не совпадает с принятым во властных кругах. Так, несколько лет назад в тюрьму попал устроитель фотовыставки, в коллекции которого оказался снимок с турецкими солдатами, проводящими карательную операцию в курдской деревне. И это не говоря о нашумевших уголовных делах против нобелевского лауреата Орхана Памука, известной в Европе писательницы Элиф Шафак и убитого экстремистом журналиста Гранта Динка. На критику Запада турецкие власти отреагировали косметическим рихтованием 301-й ст., уменьшив максимальный срок тюремного заключения с трех до двух лет.

Видимо, для того чтобы окончательно закрыть Турции дверь в ЕС (но сделать это максимально дипломатично), президент Саркози предложил своему турецкому коллеге Гюлю принять участие в создании Средиземноморского союза, однако Анкара от предложения демонстративно отказалась.

И потому нынешнее решение французского сената навстречу Анкаре не стоит переоценивать. Во Франции не только общество, но и значительная часть истеблишмента скептически относится к перспективе оказаться в одном союзе с Турцией. Николя Саркози, например, неоднократно заявлял, что не считает ее частью Европы даже географически.

По всей видимости, готовность парламентариев отыграть назад обусловлена бурной реакцией Анкары, воспринявшей майское решение Сената как очередную пощечину от французов. Кроме того, можно предположить, что недовольство действиями парламента было высказано и Вашингтоном, поскольку Белый дом выступает активным сторонником приема Турции в ЕС.

И, тем не менее, вопрос о референдуме в данном случае едва ли можно отнести к числу принципиальных. Ведь главные требования Брюсселя Анкарой не выполнены, а без этого все разговоры о вступлении в Евросоюз лишены смысла.