ШОС выдержала испытание верности

В Душанбе прошел ежегодный саммит Шанхайской организации сотрудничества, для участия в котором прибыли не только главы основных стран-"игроков", но и представители стран-наблюдателей - Пакистана, Индии, Монголии и Ирана.

Дебют Дмитрия Медведева на первом для него в качестве президента саммите ШОС едва не обернулся неудачей.

Очередная встреча глав государств одного из крупнейших международных блоков вполне могла бы стать рядовой для президента России. Поднаторевший в проведении двусторонних переговоров, Дмитрий Медведев имел все шансы блестяще провести консультации и встречи в Душанбе и спокойно перенять бразды президентства в ШОС у Таджикистана. Но все карты, как известно, спутала Грузия, развязавшая вооруженный конфликт с самопровозглашенными республиками Южной Осетией и Абхазией.

Повестку дня Совета глав государств ШОС в срочном порядке пришлось расширить. Помимо ставших традиционными вопросов развития сотрудничества в сфере энергетики, транспорта и коллективной безопасности, было запланировано обсуждение ситуации, сложившейся на Кавказе.

За прошедшие два дня после того, как Дмитрий Медведев, опираясь на поддержку со стороны российского парламента, объявил о признании независимости вновь образованных государств Южной Осетии и Абхазии, ни один из лидеров стран-участниц ШОС не выразил солидарности с политикой российского коллеги. Молчали они и все те три недели, что прошли с момента развязывания вооруженного конфликта на спорных территориях.

Между тем отношения России с Евросоюзом, Соединенными Штатами, собственно Грузией и примкнувшей к ней Украиной по вопросу о статусе южнокавказских республик, очевидно, свелись к нулю. Россия, естественно, вправе была рассчитывать на поддержку со стороны партнеров по ШОС. Встреча в Душанбе должна была помочь президенту России расставить все точки над i.

Впрочем, в то, что страны-члены Шанхайской организации сотрудничества решатся на определенную позицию в отношении к участникам конфликта и признают независимость Южной Осетии и Абхазии, мало кто верил с самого начала. Например, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан имели возможность выразить солидарность с миротворческой активностью российского руководства как члены СНГ.

Но для колебаний есть внутри- и внешнеполитические основания. Во-первых, ни одна из стран-участниц ШОС не является моноэтничной, и сама не избежала этнотерриториальных споров на собственной территории или в приграничных конфликтах.

Во-вторых, стремление и готовность России использовать Вооруженные силы для защиты интересов своих граждан на чужой территории не может не тревожить бывшие советские республики. Конечно, Индия, Китай или Иран вряд ли опасаются российского вторжения, но и у них внутренних проблем или трудностей в отношениях с Вашингтоном хватает и без российско-грузинского конфликта.

Россия же, безусловно, нуждалась в большем, чем просто дружеское молчание. Страны, входящие в организацию или участвующие в ее работе в качестве наблюдателей, уже сегодня являются важными игроками на большой политической арене. По оценкам экспертов, совокупный экономический потенциал России, Индии и Китая не уступает потенциалу "большой семерки", а темпы роста в несколько раз выше. Что, кстати, отчасти объясняется и куда большим количеством населения, чем в США и ЕС вместе взятых.

В интересах России было бы добиться формирования контингента миротворческих сил ШОС. С одной стороны, это могло бы стать противовесом расширению Североатлантического альянса, а с другой стороны, миротворцы ШОС могли бы использоваться для урегулирования международных конфликтов, в том числе и на Кавказе.

Но и двусторонние переговоры президента России Дмитрия Медведева с главами государств-участников ШОС не привели к желаемому результату. Программа-максимум не была реализована. В итоговом документе саммита выражена глубокая озабоченность возникшей вокруг грузино-осетинского конфликта напряженностью. Совет глав государств ШОС поддержал роль России в содействии миру и сотрудничеству в регионе, но одновременно одобрил подписание конфликтующими сторонами шести принципов урегулирования конфликта и призвал к диалогу для окончательного решения вопроса.

Подобное заявление, естественно, может трактоваться по-разному. Президент России оценил его как выражение поддержки со стороны восточных партнеров. Иное мнение прозвучало со стороны западных СМИ. По их версии, России ничего не удалось добиться от стран-участниц ШОС. Фактически, Москва осталась один на один с консолидировавшимся мировым сообществом. Саммит в Душанбе подтвердил, что склонные к авторитаризму азиатские государства являются приверженцами принципа уважения территориальной целостности государства и выступают против применения силовых методов для разрешения региональных конфликтов.

Скептики и вовсе склонны видеть за подобным обтекаемым заявлением стран ШОС желание дистанцироваться от своего северного соседа, причем не только в отношении текущего конфликта, но и на ближайшую перспективу. Возможно, причину этого следует искать в активизации на энергетическом рынке Центральной Азии Китая, что ослабляет бизнес-привлекательность Москвы для Бишкека и Ташкента. Возможно, российская дипломатия переоценила свои силы и недооценила прагматизм и осторожность азиатов.

Очевидно, что президент России выполнил возложенную на него миссию с максимальной в этой ситуации результативностью. По крайней мере, Шанхайская организация сотрудничества продемонстрировала региональную солидарность и готовность развиваться, в том числе за счет более активного вовлечения в работу новых участников. А ее оценки в отношении грузино-осетинского конфликта оказались более внятными, чем позиция СБ ООН.