Вашингтон не устоял против Москвы

В конце минувшей недели, впервые после военной операции в Грузии, состоялась встреча глав внешнеполитических ведомств России и США. Переговоры прошли в Нью-Йорке, в рамках 63-й сессии Генеральной ассамблеи ООН.

США и Европа крайне негативно восприняли реакцию Москвы на вторжение грузинских войск в Южную Осетию и последующее признание Кремлем независимости Цхинвала и Сухума, поэтому накануне встречи превалировали пессимистические прогнозы.

Нью-йоркским переговорам предшествовали три недели молчания. Диалог на уровне глав МИД все это время не поддерживался. Президенты двух стран не слышали друг друга гораздо дольше. Москва не хотела ничего объяснять и оправдываться перед Вашингтоном, а Белый дом в знак протеста решил создать эффект отсутствия полноценных дипломатических отношений. В то же время, заочный обмен мнениями проходил достаточно оживленно. Высказывания из Вашингтона носили осуждающий характер. Так, выступая на днях с речью в Немецком фонде Маршалла в Вашингтоне, Кондолиза Райс заявила: "Сейчас репутация России на международной арене хуже, чем когда-либо, начиная с 1991 года. В настоящее время можно наблюдать параноидальный агрессивный импульс, который известен из российской истории". В свою очередь, Москва старалась демонстративно игнорировать эмоциональные высказывания из-за океана и отдавала предпочтение сдержанным формулировкам. "В России не намерены поддаваться на риторику и вовлекаться в конфронтацию с США - ни в риторическую, ни в какую-то иную", - было сказано в заявлении МИД.

Впрочем, со стороны США это были лишь отголоски прежнего, не до конца адекватного восприятия России, основанного на убеждении в непоколебимости международно-политического расклада, возникшего после распада СССР. Досада американцев объяснима. С одной стороны, грузинское нападение на Южную Осетию прошло именно так, как рассчитывали в Вашингтоне: оборона бывшей автономии была прервана, Цхинвал перешел под контроль нападавших, российская армия была спровоцирована на ответную боевую операцию. Однако последствия конфликта Белому дому правильно спрогнозировать не удалось. Действия Москвы подверглись жесткому осуждению со стороны США и их союзников, но дальше обвинительной риторики дело не пошло. Реализовать звучавшие ранее угрозы не получилось, так как у оппонентов Кремля не хватило сил и дерзости прибегнуть к тем самым санкциям и изоляции, о которых столь часто в последнее время рассуждали за океаном.

В результате авторы американской внешнеполитической стратегии поскользнулись на той самой банановой кожуре, которую они подбросили своим коллегам из России. Отправленный таскать каштаны из огня Михаил Саакашвили потерпел сокрушительное военное поражение, утратив даже теоретические шансы на восстановление контроля над Южной Осетией и Абхазией. "Антироссийскую коалицию", которая смогла бы загнать Кремль в угол, администрации Буша сколотить не удалось, что также свидетельствует о внешнеполитическом просчете американского руководства. В довершение ко всему, признав независимость Цхинвала и Сухума, Москва взяла реванш за Косово, продемонстрировав, что, как и Вашингтон, может действовать вопреки мнению мирового сообщества.

Да и время для конфликта с Москвой выдалось отнюдь не самое благоприятное. Говорить об изоляции и санкциях в условиях, когда Европа находится в энергетической зависимости от России, а в США все более явно чувствуются признаки серьезного экономического кризиса, едва ли уместно. К тому же Вашингтон очень нуждался в содействии Москвы по иранскому вопросу, ведь в Нью-Йорке было запланировано совещание в рамках "иранской шестерки", итогом которого должен был стать документ, осуждающий ядерные амбиции Тегерана. Причем, вскоре после прибытия министра в США, члены российской делегации заявили, что Сергей Лавров, по всей видимости, не примет участия в этом заседании по причине большого количества запланированных встреч.

Таков был фон встречи Лаврова и Райс. Следует учитывать, что инициатива была явно в руках Вашингтона. Москва не провоцировала нынешний конфликт, с самого его начала настаивала на необходимости преодоления существующих противоречий, поэтому Лавров мог лишь подтвердить многократно озвученную российскую позицию. Тональность переговоров, главным образом, зависела от позиции Кондолизы Райс, которая оказалась перед выбором: доводить ли начавшееся противостояние до более острой стадии или постараться смягчить ситуацию.

В результате прагматические соображения взяли верх. О подробностях состоявшейся беседы известно немного, но главный итог очевиден: на дальнейшее обострение отношений США не пойдут. Стороны "согласились не соглашаться" по имеющимся спорным вопросам, но пришли к выводу, что это обстоятельство не должно стать препятствием на пути сотрудничества по глобальным проблемам, для решения которых необходимо участие всех ключевых мировых игроков.

"Нам надо быть прагматиками, мы никогда не договоримся обо всем. Конечно, мы обсудили неотложные моменты, в которых у нас есть разногласия, ситуацию на Кавказе. Но мы, как я уже говорил, согласились с тем, что эта ситуация не должна превращаться в скалу, о которую будет разбиваться все остальное", - заявил Сергей Лавров. Присутствовавший на переговорах заместитель Райс Дэниел Фрид наиболее важным итогом встречи назвал "отсутствие криков и актерских сцен с битьем кулаком по столу". Однако это произошло не потому, что наметилось сближение позиций Москвы и Вашингтона. "Оба министра - профессионалы", - пояснил Фрид.

Конструктивность Белого дома была оценена Кремлем, и Совет безопасности ООН все же принял резолюцию по Ирану. Правда, подписанный документ лишь подтверждает действие ранее принятых решений, и не предполагает никаких новых санкций против Тегерана.

Конечно, со времени встречи Лаврова и Райс прошло слишком мало времени, и делать далеко идущие выводы пока явно преждевременно. Но главный международный результат конфликта Вашингтона и Москвы по кавказскому вопросу очевиден: США не смогли выдержать взятый ранее уровень противостояния и были вынуждены дать задний ход. И это обстоятельство должно стать для американских "ястребов" лишним напоминанием о том, что мир больше не однополярен, и многие прежние внешнеполитические установки уже неприменимы. Сегодня не вызывает сомнения то, что без адекватного восприятия других мировых игроков Вашингтон будет обречен на провалы, подобные грузинскому. Впрочем, администрации Буша будет очень трудно что-либо изменить, ведь срок ее правления истекает. Вопрос в том, сможет ли новый американский лидер проявить реализм и начать свою внешнюю политику если не с чистого листа, то хотя бы с учетом новых международных реалий.