Ливия - испытание для трансатлантического единства

"Никогда еще за последние пятьдесят лет Германия не оказывалась в таком одиночестве. Это катастрофа для страны, чье самосознание основано на интеграции в европейские и трансатлантические структуры.

Это крушение внешней и экономической политики". Таков лейтмотив большинства немецких СМИ, комментирующих голосование по Резолюции 1973 в СБ ООН. Германия воздержалась? Неслыханно!

К оппозиции, которой "по штату" положено критиковать правительство, присоединись многие политики из правящего блока ХДС / ХСС, в основном бывшие функционеры. Христианские демократы вообще оказались в двусмысленном положении: с одной стороны, у них в уставе прописана приверженность трансатлантической солидарности, а с другой - существует партийная дисциплина, и нельзя полностью игнорировать то обстоятельство, что ответственность за принятое решение несет председатель блока ХДС Ангела Меркель. Воистину, в политике не востребована хорошая память, иначе социал-демократы и "зеленые" помнили бы, что сами побывали в таком же положении, что и нынешняя коалиция, когда, находясь у власти, отказались примкнуть к силам вторжения США в Ирак. Приведенная в начале статьи цитата относится именно к тому времени: это Tagesspiegel от 6 февраля 2003 года.

Бывший в то время министром иностранных дел Германии Йошка Фишер сейчас безапелляционно утверждает, что Ливия - это не Ирак. Его статья, которую поместила газета Süddeutsche Zeitung (1), обрушивает на сегодняшнее правительство серьезные упреки:

- в некомпетентности, поскольку правительство-де пренебрегло интересами Германии,

- в беспринципности - ведь решение "не имеет ничего общего с внешней политикой, основанной на ценностях",

- в политической близорукости - если таким проступком, по мнениюЙошки Фишера, Германия лишила себя надежды стать постоянным членом Совета Безопасности ООН,

- и, наконец, в трусости - мол, Меркель боится принять решение, которое непопулярно в обществе.

Последний пункт "обвинительного заключения" заслуживает особого внимания, в частности, в сравнении с Ираком. Герхард Шрёдер, тогдашний лидер государства и социал-демократической партии, в своих мемуарах признавал, что "твердый отказ от участия в военной версии развития событий со стороны федерального правительства, канцлера и министра иностранных дел, несомненно, повлиял на исход федеральных выборов" (2). Однако сейчас близятся не федеральные, а земельные выборы в Рейнланд-Пфальце и Баден-Вюртемберге, и хотя правящая коалиция озабочена их исходом, едва ли именно этот фактор оказал на нее решающее влияние. Скорее речь идет о внешнеполитическом расчете. Восстановим последовательность событий.

В конце февраля немцы одни из первых направили военные корабли к берегам Ливии, и министр иностранных дел Гидо Вестервелле тогда не исключал возможность военной операции (3), а сомнения в ее целесообразности вслух высказывал министр обороны США Роберт Гейтс. Однако когда Франция в лице Николя Саркози стала ратовать за оказание военной помощи мятежникам, признав их законными представителями ливийского народа, Германия поменяла курс. Уже не первый год Берлин холодно смотрит на потуги "маленького Наполеона" в Африке. Немцы бойкотировали настойчивые призывы ввести войска стран ЕС в Чад (2008), остались равнодушны к инициативе Средиземноморского союза. Германию раздражает, что Париж грозит арабским лидерам от имени всей Европы - пусть лучше помнит, что у него уже нет африканских колоний. И когда Обама объявил о начале бомбёжек, немцы не присоединились к французам - в чем, кстати, принципиальное отличие от иракской истории.

Однако есть и другие отличия. Опрос газеты Frankfurter Allgemeine показывает, что более половины ее читателей считают нанесение военных ударов по Ливии оправданным, причем в основном по гуманитарным соображениям; за военное вмешательство голосуют и те, кто считает нормальным защиту экономических интересов военными средствами - иными словами, рассматривают интервенцию как наступление в схватке за ливийскую нефть (4). Конечно, нужно учитывать консервативную направленность газеты и, соответственно, и все же сегодня в Германии только на Интернет-форумах звучат призывы защитить Ливию, а в 2002 году антивоенная демонстрация 17 июня собрала в Берлине полмиллиона человек.

Если ориентироваться на упомянутый опрос Frankfurter Allgemeine, выходит, что противники военной акции осуждают военные действия, квалифицируя их как вмешательство в гражданскую войну (таких большинство) и опасаются, что конфликт может стать затяжным и приведет к большим человеческим жертвам (опыт Ирака и Афганистана). Думается, что журналисты Frankfurter Allgemeine в формулировках опроса намеренно опустили один критический момент: страх перед притоком беженцев. Судя по реакции на блогах, немцы не просто опасаются наплыва нелегалов, но постепенно сживаются с психологией осажденной крепости. Идея принять на своей территории ливийцев, с которой выступили левые, прозвучала как исключительно экстравагантная. Немцы прекрасно знают, какие проблемы возникли у них в результате предоставления политического убежища "несчастным, обиженным сербами косоварам", которых теперь никак не выпихнуть на их родину, чтобы они строили там свою демократию.

Что действительно возмущает людей - так это лицемерие политиков и послушных им СМИ. Вот как высказывается читатель Tagesschau: "Идет вмешательство в гражданскую войну для того, чтобы помочь одной из сторон одержать победу. Удивительно, что наши газеты так забывчивы. Только что были фотографии, на которых вооруженные восставшие брали город за городом, а теперь вдруг это бедные беззащитные жертвы. Я не верю ни единому слову Каддафи, но я не знаю, какая из двух группировок больше подходит для управления страной".

Официальный мотив, по которому Германия воздержалась от голосования в СБ ООН - ссылки на историческое прошлое и традиционную приверженность политике невмешательства. Однако когда потребовалось снять запрет на участие немецких солдат в полетах над Боснией, Конституционный суд разобрался в проблеме и обнаружил-таки правовые основания для присоединения к операции НАТО. Ссылки на "психологическую травму немцев во второй мировой войне" совершенно неубедительны после того, как Германия участвовала в бомбежках Югославии и с готовностью отправила воинский контингент в Афганистан. Сегодня более 7 тысяч немецких солдат участвуют в 10 зарубежных миссиях бундесвера, стоят на защите германских национальных интересов в Азии, Африке и в Европе. Так что простые немцы хотят называть происходящее своими именами, поэтому и пишут в блогах: "Что делается в Ливии? Там идет "освобождение ливийского народа"? Такое объяснение не годится. "Создание демократии"? Тоже нет. "Контроль над ливийской нефтью"? Это уже ближе к делу. Времена, когда Запад был хорошим, а Россия и Китай злыми, уже позади. Не надо забывать, что в последние годы позволил себе Запад: Ирак, Афганистан, применение пыток и т.д. В конце концов, Советы пришли в Афганистан потому, что их просило тогдашнее правительство. А кто звал США и НАТО? Они сами себя позвали".

Кроме того, население чутко реагирует на неуверенность правящей коалиции в правильности принятого решения - и это еще одно отличие от времен Шредера, который без страха и колебаний заявлял, что его страна не станет участвовать в авантюре. Осторожная госпожа федеральный канцлер оправдывается и уже только этим демонстрирует свою слабость. К тому же по слухам, просочившимся в прессу, между партнерами по правящей коалиции нет единства - будто бы Вестервелле собирался наложить вето на резолюцию СБ ООН, а Меркель его удержала. Правительство опровергает эти слухи, но без энтузиазма. Возник конфликт между министерством иностранных дел и военным ведомством: Министр обороны Томас де Мезьер заявил, что Германия могла бы принять участие в контроле морских берегов, а Гидо Вестервелле отверг такую возможность.

Осторожность проявилась и в поспешном принятии решения о расширении участия бундесвера в многонациональной миссии в Афганистане, которое должно облегчить союзникам выполнение военной акции в Ливии. В ходе голосования в бундестаге решение кабинета поддержала и оппозиция - часть социал-демократов и "зеленых". Только фракция Левой партии, как всегда, единогласно отвергла это решение, опираясь на свою последовательную антивоенную позицию. Не удивительно, что только левая немецкая пресса с пониманием отнеслась к голосованию Германии в Совете Безопасности ООН.

Нынешние руководители Германии не хотят оказаться в НАТО в одиночестве и болезненно переживают упреки в том, что при голосовании в СБ ООН они "примкнули" к Китаю и России. Да, немцы стремятся к большей самостоятельности во внешней политике, но пока им не удается продвигаться по этому пути без оглядки на "старшего брата", который по-прежнему держит Европу на коротком поводке.