Кадыров: Боевики - шайтаны, и мы должны их уничтожить

Рамзан Кадыров ответил на вопросы о проблемах Чечни, Кавказа и не только...

- Рамзан Ахматович, спасибо большое, что приняли нас у вас в Чечне.

- Спасибо, что вы приехали к нам.

- Нам не повезло с погодой, зато вы даете нам интервью. Очень много новостей в последнее время. По некоторым неподтвержденным данным организатор теракта в Домодедово Доку Умаров мертв. Как по-вашему, это достоверная информация?

- Если бы мы увидели его мертвым, то это была бы достоверная информация. По всем признакам он должен был бы быть там. Но если он не оказался там, то будем работать над тем, чтобы уничтожить его или посадить. Компетентные органы над этим работают.

- У вас есть хоть какое-то предположение, где он может находиться?

- Если бы я знал, где он находится, я бы не сидел здесь и не давал бы интервью, я бы выехал проводить специальное мероприятие по его задержанию и уничтожению.

- Ну а если вот так в общем подумать, означает ли уничтожение главаря группировки уничтожение самой банды?

- У них там все немного по-другому. У них нет организованной системы. Наоборот они сами радуются, когда погибает командир. Другой командир всегда этому рад. Поэтому если он там окажется, то это хороший результат. Операция была проведена успешно, потому что там был, так скажем, духовный наставник. И это большой результат. И я думаю, что если Умарова там нет, то он там будет в скором времени.

- Сейчас часто сообщают, что уничтожена очередная банда боевиков. При этом нападения на полицейских не уменьшаются. Складывается такое впечатление, что террористы больше и чаще вербуют новых членов. Сколько по вашим оценкам сейчас существует террористов на Кавказе?

- На Кавказе не могу сказать сколько, но выходцев из Чеченской республики насчитывается от 60 до 70. И каждый день мы задерживаем и уничтожаем их. Вчера наши правоохранительные структуры провели совместные операции с ингушскими полицейскими, как вы сказали, на территории Ингушетии и в Наурском районе, в результате чего двое бандитов были уничтожены. А чтобы сказать, сколько их по Кавказу, у нас есть компетентные органы, которые могут дать оценку и могут сказать точно. Я могу сказать именно по Чеченской республике. У нас их от 60 до 70.

- А кто эти люди? Они все местные? Или есть еще иностранные граждане?

- Я имею в виду именно наши местные. Это начиная с Умарова и заканчивая простым пацаном, который ничего не знает, кроме их болтовни, которую они пишут на интернет сайтах. Они раньше появлялись только из-за этого. В этом году и в прошлом году не было наполнения банд-групп жителями Чеченской республики.

- Интересно понять, какую тактику они все-таки используют. Например, те, кто совершают нападения в вашей республике, располагаются только в Чечне или они перемещаются из одной республики в другую, и они везде по северному Кавказу?

- Умаров объявил эмират Кавказа, поэтому они могут быть везде. Это не имеет значения. Когда мы давим их здесь, они появляются в Ингушетии; когда их там давят, они здесь появляются. Поэтому я сделал предложение, и я благодарен руководству республик за последние проведенные совещания в Ессентуках и Оссетии. Все эти совещания были направлены на то, что мы должны взаимодействовать; и главы субъектов, и правоохранительные структуры, и спецслужбы должны слаженно и со взаимопониманием работать и вместе уничтожать это зло. Даны четкие поручения. Когда мы вместе работаем, у нас больше информации и лучше результат.

- Что подталкивает этих молодых людей стать членами группировок?

- Это никому не понятно. Я не раз разговаривал со смертниками, когда мы их задерживали. Даже когда я разговаривал со смертником готовым себя убить, пожертвовать собой, я его спрашивал: "Ради чего?", - а он не понимает. Я говорю: "Ислам не развивается в Чеченской республике. Кто вам мешает строить мечети, совершать хадж, держать уразу, надевать хиджаб? Кто вам запрещает? Почему ты вышел и говоришь, что воюешь ради Аллаха?" Мы же, мусульмане, делаем все во имя и во благо народа и религии ислам. Я один из самых верующих мусульман, которые соблюдают каноны ислама. Я говорю: "Что между нами?". Но нет ответа. Большинство камикадзе - умственно отсталые люди: у них проблемы со зрением, слухом, они отсталые. Вот таких они находят и заставляют совершать то, что твориться у нас в республике, на Кавказе, в России и в мире.

- То есть это не связано с тем, что, будучи членом группировки, ты будешь более социально обеспеченным?

- Абсолютно нет. Это раньше было. Говорили, что дают доллары. Но там долларами и не пахнет. У них даже нет нормального места, где можно было бы остановиться. Они постоянно бегают: сегодня здесь, завтра там. Они никогда не останавливаются на одном месте. Мы проводим специальные мероприятия по их поимке. Но находить их достаточно трудно. Когда их было много, их было легко находить. А сейчас их осталось мало, и стало трудно находить и уничтожать их. Не то чтобы они такие специалисты. Но раньше им очень помогали. Но сейчас осталось мало людей, кто их поддерживает.

У них нет идеи. Раньше они воевали под лозунгом Ичкерии. Потом они потеряли лозунг Ичкерии - и сейчас эмират Чечни или Кавказа строят. Они себе что-то такое придумали. У них бандитская жизнь. Преступники везде и есть преступники. Они не террористы изначально. Умаров пожизненно был преступником. Он похищал людей, забирал у людей деньги. Он всю жизнь этим занимался. Преступный мир везде существует. Мы их по-разному называем. Раньше были террористы, а теперь остались преступники. Это шайтаны, и мы их должны в ближайшее время уничтожить.

- Вы заявляли, что вы против того, чтобы вступать в переговоры с террористами или, по вашим словам, преступниками. Вы до сих пор так считаете?

- Зачем вести с ними переговоры? Какие могут быть с ними переговоры? Руководство Российской Федерации делает все для того, чтобы они пришли и жили мирной жизнью. Нам даны все полномочия для этого. Мы с удовольствием их просим, чтобы они пришли, отдали свой автомат, оформили явку с повинной, после чего компетентный орган будет ими заниматься. А так, с кем вести переговоры? Если мы с каждым вторым будем вести переговоры, то что же тогда будет?

Здесь есть законы, есть конституция, есть воля народа. Поэтому они преступники, они шайтаны, которые не понимают до сих пор сущности происходящего. Они глубоко заблуждаются. Но есть и те, кто понимает - Умаров, Акаев - они знают, что на самом деле происходит. Они знают, что они убили очень много людей: стариков, имамов, глав сел, депутатов. Они очень много убивали, поэтому они сейчас бояться. И чтобы сохранить себя они делают все возможное и невозможное, привлекают молодежь, чтобы они обеспечили им безопасность. Они сами знают, что у них нет будущего.

Даже если бы мы сейчас отдали им власть, они бы не знали что с ней делать. У них нет отработанной системы. И если сейчас отдать им власть в эмират Чечни и Кавказа, то как они будут дальше служить и работать? У них нет ни одного специалиста, ни одного нормального человека. Это же смешно на самом деле. Поэтому для них лучше было бы, чтобы они попросили прощения у народа Чеченской республики России, у мусульман.

- И их простили бы?

- Конечно. Аллах всепрощающий. Он говорит, надо прощать друг друга. Ради народа, ради нашей цели мы должны прощать друг друга.

- Вы бы посадили их в тюрьму?

- Я лично нет. Зачем, если они все поняли? Для чего сажают в тюрьму? Чтобы человек подумал и понял, что он допустил ошибку, и чтобы он впредь не допускал таких ошибок; чтобы он знал, что такое тюрьма. Если человек говорит, что все понял, что осознанно идет навстречу, то зачем его сажать в тюрьму? Я против того, чтобы сажать людей.

- Чуть-чуть не в тему. Я помню, что прошлым летом в интерьвью вы сказали, что законы шариата выше, чем законодательство Российской Федерации. Вы действительно так думаете?

- Да, думаю. Я мусульманин, и лучше я сто раз умру, чем буду противоречить шариату. Я верующий человек. Это не значит, что шариат не разрешает нам служить народу, как мы служим сегодня, и служить государству Российской Федерации на все миллион процентов. Для меня важнее в жизни законы шариата. Есть применение законов - это одно. И Аллах нам разрешает... Где их применять, когда, что и как - это все полностью расписано. Поэтому когда мне задают вопрос: "Ты не против многоженства?", - я не имею права сказать, что я против этого. Я никогда в жизни не скажу этого. Почему? Потому что Аллах разрешил.

- А вы сам лично как к этому относитесь?

- Я нормально отношусь. Аллах разрешил. Как я могу еще к этому относиться? Разве Кадыров может быть недоволен? Кто я такой? Я губоко верующих мусульманин, поэтому для меня странно, когда задают такие вопросы. Я никогда в жизни не скажу, что я против этого. И если бы я был против, я бы сделал так, чтобы быть не против. Все что Аллах разрешил... И причем как Аллах это разрешил. Он говорит: ты должен быть морально обеспечен, чтобы одинаково относиться ко всем женам. Если следовать всем правилам, то это труднее в тысячу раз, чем иметь любовницу - я имею в виду иметь вторую и третью жену.

Когда задают вопрос: "Что для Кадырова важнее?" Конечно, законы шариата для меня важнее. Аллах нам разрешил жить в светском государстве, жить в этих рамках. Если мы живем в светском государстве, нам Аллах разрешил жить и работать, соблюдая их законы, если они не ущемляют права мусульман. Если ущемляют, то не надо воевать, надо уезжать из страны, найти себе более подходящее место. Я верующих человек, старающийся соблюдать каноны ислама.

- Можно я чуть-чуть по-другому сформулирую этот вопрос? Безусловно, вы верующий человек, но вы еще и человек государственный, то есть в ваши обязанности входит защищать территорию Российской Федерации. Должна ли существовать какая-то граница или грань в современном обществе?

- Шариат говорит нам, чтобы мы защищали конституцию Российской Федерации. Шариат нас обязует защищать конституцию Российской Федерации и конституцию Чеченской республики. Мы должны бережно охранять существующую государственную систему. Я имею в виду мусульман.

Были коммунистические времена, когда нам не давали заниматься религией, а сейчас президент страны ходит в церковь, председатель правительства ходит в церковь, и все госслужащие тоже. Мы ходим в мечеть. Мы помогаем строить церкви и мечети. Если задать вопрос руководству государства, которое разрешает христианство: "Вы не против этого?", - если они верующие люди, то они имеют право говорить, что они против. А они глубоко верующие люди. Мы видим, что у председателя правительства стоит икона, и у президента тоже. Они поддерживают, помогают, строят. Хвала Аллаху, что нам это разрешают. Аллах говорит, что мы должны объединиться, а не разделяться по разным причинам.

- Как вы думаете, можно воспитать толерантность - я еще имею в виду религиозную и этническую - в нашем обществе? Потому что, как показывают последние данные, мы еще далеко от этого. И вообще, можно ли воспитать этническую толерантность в одном поколении?

- Конечно можно. А почему нет?

- Как?

- У нас в республике для этого все делается. У нас абсолютно во всех отношениях - и в религиозном, и в национальном плане - есть взаимопонимание и налажены взаимоотношения. У нас не было ни одного межрелигиозного или межнационального инцидента. Мы живем, мы строим будущее, развиваем. Мы одинаково подходим ко всем. Мы даем возможность малым народам развивать свои культурные ценности, язык и все остальное.

Человек делает дело, а некоторые люди берут оттуда кусочек и показывают так, как это вышло, например, насчет платка, якобы Кадыров обязал всех надевать платки. И все, это трагедия для всего мирового сообщества. Они не показывают, как это было на самом деле, суть происходящего.

Если мы строим мечеть, то мы же строим торгово-развлекательные центры, театральные залы, кино-концертные залы. Мы все одновременно строим: спорт, образование, культуру - мы все развиваем. Мы одинаково даем человеку возможность выбора. И мы показываем, что для мусульман вот это хорошо, а для христиан - вот это. Есть в жизни разврат, есть хорошее и плохое. Мы создаем все условия и ведем разъяснительную и воспитательную работу. Мы даем молодому человеку шанс выбрать, что для него лучше в этой жизни.