Максим Галкин раскрывает тайну своей популярности

Накануне своего 30-летия, которое грядет в воскресенье, артист приоткрыл корреспонденту "Известий" Лидии Шаминой тайны своей популярности: отчего он бывает такой внезапный, такой противоречивый весь...

Корреспондент: Максим, юмористов и пародистов у нас множество. Вам хотелось кому-то подражать?

Максим Галкин: Никогда я не хотел стать "вторым таким-то". Конечно, я восхищался Райкиным - но быть таким же, как он, не стремился.

Корреспондент: По виду вы человек мягкий. Но этого мало, чтобы пробиться у нас в мире шоу-эстрады. Как насчет работы локтями?

Галкин: Недавно меня назвали "волком в овечьей шкуре". Да, я мягкий, и вообще меня можно назвать дипломатом. Но если говорить о профессии, я - человек жесткий и требовательный. Наверное, мне повезло, что я так вот удачно вписался в эстрадники. Никто не вставал на моем пути и не говорил, что мне здесь не место.

Корреспондент: Не надоедает вам выходить, смешить кого-то, шутки шутить, кривляться перед кем-то?

Галкин: Вы удивитесь, но когда долго нет концертов, у меня накапливается столько энергии, что я начинаю искать зрителей. И если вокруг собирается больше двух человек, начинаю "выступать" - вскакиваю, валяю дурака, в общем, даю концерт.

Корреспондент: Вы собой довольны?

Галкин: Чем старше - тем чаще. Подростком часто был собой недоволен. А сейчас если я выступил с успехом - ухожу со сцены с чувством, похожим на "Ай да Пушкин, ай да сукин сын".

Корреспондент: А что-нибудь или кто-нибудь, не считая вас самого, может заставить вас умилиться?

Галкин: Дети. Собаки. Когда маленький ребенок проявляет чудеса интеллекта, которые в его возрасте невозможны... Но мне кажется, что классическая литература вытравила умиление у русского человека. Маниловщина - помните: "майский день, именины сердца" - самим Гоголем и высмеивалась. Потом Алексей Максимыч своим "глупым жирным пингвином" всякое умиление добил - и оно ушло вместе с беллетристикой XIX века. А жаль, не самое плохое чувство.

Корреспондент: Вам вообще легче в жизни плыть по течению или иногда можно и против?

Галкин: Лучше ничего не преодолевать, не стучать в закрытые двери. Не сложилось - значит, так надо. Я же не обивал пороги студий, чтобы стать телеведущим, - просто предложили поучаствовать в кастинге телепрограммы "Кто хочет стать миллионером?". Это уж потом я постарался, чтобы выбрали меня. Но шанс надо уметь не пропустить.

Корреспондент: Вам, должно быть, нравится ощущать принадлежность к бомонду, к светским кругам? И за веяниями моды следите?

Галкин: Да нет, я, наверное, самый редко бывающий в свете человек - помню три-четыре случая за последние годы. Хожу на мероприятия только если зовут друзья. Или приглашают ведущим - но это уже работа... А что касается моды - не слежу за новыми коллекциями, по бутикам не бегаю. Вот Филипп Киркоров - да. Причем покупает иногда одинаковые вещи. Потому что забывает, что такой свитер у него уже есть. А я последний раз закупал летние вещи года два назад.

Корреспондент: А не возникает иногда желания махнуть рукой на всю эту суету - и махнуть куда-нибудь подальше?

Галкин: Гастроли у меня отбили всю любовь к странствиям. Как я в детстве мечтал поехать в Африку, в Амазонию! Прочел все книжки Джералда Даррелла, Майн Рида, Буссенара, Купера, собирал атласы, вырезал зверей и наклеивал на контурные карты, писал целые трактаты про планктон - и что? И где этот Робинзон? Сейчас вот садись и езжай в Африку, пожалуйста!

А неохота. Прививки эти, малярия, лихорадки, грязюка - да ну! Завидую Андрею Макаревичу или Розенбауму, у которых хватает энергии пускаться в походы, к туземцам. Но я хотя бы знаю, куда я еду на гастроли. А вот у Аллы Борисовны спроси, куда она завтра улетает выступать, она не скажет. Я, говорит, давно уже не знаю, куда еду, - все вопросы к директору.

Корреспондент: А на сцену или в студию на запись вам не бывает лень?

Галкин: Бывает ой как неохота, но - надо. А когда вышел - ой как хорошо, что надо.