После крупной ссоры известная певица Маша Распутина не общалась с отцом-инвалидом целых шесть лет. И лишь сейчас любовь взяла верх над взаимной обидой.
Лед в отношениях между Машей Распутиной и ее отцом Николаем Агеевым растаял после звонка дочери в день 70 летия папы.
- Это самый счастливый день в моей жизни! - утирает слезу культей пенсионер. - Голос доченьки стал лучшим подарком к моему юбилею. Я так ждал, что она позвонит первой...
Отец известной певицы со второй женой Ниной живет в маленьком кузбасском городке Инский. Вот уже 19 лет прошло с тех пор, как он похоронил свою первую жену Лиду, маму Маши.
- Она умерла от рака... Я очень ее любил, но спасти не мог. А жизнь, понятное дело, не стоит на месте. Встретил Нину, и вот уже 12 лет мы живем вместе. Да и как мне бобылем жить с одной рукой? - показывает дед Николай на свою левую культю. - Это я в молодости, когда еще за Лидой ухаживал, себе руку сжег. Электричество на работе чинил - вот током и шибануло. Левая кисть полностью сгорела, а от правой только два пальца остались.
Звонок
О ссоре с дочерью отец-инвалид не любит вспоминать, но из жизни, как и из песни, слова не выкинешь.
Поначалу ничто не предвещало конфликта. Наоборот, известие из Москвы было радостным. Шесть лет назад Маша позвонила отцу:
- Папа, поздравляю, ты стал дедушкой!
У Николая от счастья перехватило дыхание.
- Машенька, дочка! Кто родился?
-
Девочка! Младшая Машка! - радостно донеслось из трубки.
Певица и ее отец говорили тогда по телефону долго-долго.
Старик все расспрашивал про внучку - какая она, какого цвета волосенки, глазки...
Маша на другом конце провода засмеялась:
- Хочешь увидеть, так приезжай на пару дней. Жду в
Москве!
- Можно, я приеду с Ниной?
Маша возражать против мачехи не стала:
- С Машуткой поможет нянчиться...
Николай немного замялся - трудно было представить себя, работягу из крошечного шахтерского городка, в новом Машином особняке на Рублевке. Но не стал отказывать любимой дочери:
- Хорошо, едем!
Хоромы
Николай и Нина вылетели в Москву.
- В аэропорту нас встретил зять, - вспоминает Николай. - Приехали мы в их дом и оробели от такого великолепия. Внизу бильярдная, тренажерный зал, наверху - две спальни, две ванные, детская. Кругом прислуга, все в белых халатах, протирают после нас каждую дверную ручку для дезинфекции. Я принюхался - спирт. И удивился еще раз: надо же на такое дело водку переводить!
Папу с мачехой Маша поместила в пристройке рядом с домом. С главным зданием она не сообщалась, была полностью автономна. А по планировке представляла собой однокомнатную квартиру.
- Я ее кельей прозвал, - улыбается дед Николай. - Только спали с Ниной там. Все больше сидели и нянчились в детской, у Машутки.
Старик не мог нарадоваться на красавицу внучку. И был счастлив, что дитя растет в любви:
- Дочка никому, кроме мужа и родных, не могла доверить маленькую Машутку. Ни за что не хотела нанимать няню. Так что "пара дней" нашего пребывания затянулись на три месяца. Да и больше мы могли на Рублевке прожить, если бы не та злополучная размолвка...
Ссора
- Размолвка случилась из-за какого-то пустяка, - рассказывает Николай. - У Маши в доме все как-то мудрено заведено: прислуга обращается к нам только на "вы", по имени-отчеству всех называют. А я человек простой, люблю за жизнь поговорить. Часто останавливался пообщаться с ними по-простому, по-свойски - ведь они такие же работяги, как и я сам...
Однажды Маша меня к себе в комнату пригласила и начала ласково так: "Папа, дорогой! У меня к тебе просьба - не стоит тебе так плотно общаться с прислугой. Ну поговорите о
погоде, и достаточно..."
Тут меня словно жаром обдало. Вспылил. Много чего тогда наговорил дочке в сердцах. Что от простого народа оторвалась, что и меня "рублевским дикарем" сделать хочет. Ну и хлопнул дверью...
В тот же день Николай с женой собрали вещи и уехали обратно на Кузбасс. Обиженная Маша даже не вышла из своей спальни, чтобы попрощаться с отцом.
Обида
Всю дорогу домой отец вспоминал тот тяжелый разговор с дочерью, переживал обиду снова и снова. Но в поселке не стал никому рассказывать о случившемся.
- У жены усилилась сердечная аритмия, да и с маленькой внучкой уже устали сидеть - не молодые уж! Вот и вернулись, - с улыбкой говорил он соседям.
Про дочкины хоромы рассказывал без грусти:
- Рублевка мне не по характеру. Там все от людей отгорожены, будто в тюрьме...
Но Николай обижался на свою
дочь недолго. Спустя неделю он остыл совсем.
Стал ждать звонка от нее. Сам бы набрал ее новый номер, но в горячке забыл записать.
Искать телефон дочки через чужих людей постеснялся: вдруг подумают, что Маша его бросила? Как тогда объяснишь, что тут дело чисто семейное - характер-то у дочки в папу, задиристый и гордый...
Внучка
Первую попытку помирить дедушку и маму предприняла старшая дочь Маши, Лида. Спустя пять лет после их ссоры она приехала к дедушке с бабушкой погостить.
- Лидочка прожила у нас несколько дней, - вспоминает визит внучки Николай. - Все рассказывала о маленькой Машутке, о маме, о своей жизни... Лидочка сейчас живет одна в квартире, которую мама ей подарила. До сих пор не может определиться, чем ей заниматься в жизни.
У Лиды Ермаковой прекрасный голос, но певицей девушка не захотела быть. Не хочет идти по стопам мамы, ей подавай свою тропинку. Лида даже в монастырь под Москвой на четыре месяца послушницей уходила. Но вернулась оттуда, не готова еще она стать монахиней.
Ее Маша и назвала-то в честь своей любимой матери.
Мама
...Лидия Агеева долго никому не говорила о своей страшной болезни. Только когда боли стали уже нестерпимыми, она призналась мужу, что у нее рак желудка.
- Маша, узнав про болезнь мамы, тут же приехала домой, - вспоминает отец. - Кинулась к ней на шею: "Мама, я тебя никому не отдам! Все будет хорошо! Мы тебя вылечим!" Увезла ее в Москву, прошептав мне на прощание: "Папа, не волнуйся, она выздоровеет".
Маша возила маму по всем известным московским клиникам, но было уже слишком поздно. Опухоль была последней стадии. Лидия снова вернулась домой, к мужу...
- Умирая, Лида очень скучала по русским березкам, - глаза у Николая блестят от слез. - Несколько раз выкапывал в лесу маленькие деревца и сажал их под нашими окнами, чтобы Лида любовалась ими. Но они, как назло, не приживались. Последняя умерла вместе с Лидой...
Мать так и не увидела перед смертью любимую дочку Машу. Дочь прилетела на похороны прямо с гастролей. Едва успела: гроб как раз выносили из дома.
Маша на поминках обняла отца:
- Я тебя очень люблю!
...Старик признался, что даже в эти долгие шесть лет разлуки и молчания он разговаривал с дочкой - с ее портретом, который висит в его квартире.
- Видите плакат на двери? Каждое утро к нему подходил и здоровался с ней. И каждый вечер желал доченьке спокойной ночи. И говорил, что я ее тоже люблю. Ведь она мне дочь. Родная кровинушка!
Примирение
Первый раз за шесть лет Маша позвонила отцу в этом году. На его юбилей. На праздник за столом в доме Николая Агеева собралась вся родня.
- А Коля сидит какой-то грустный, - рассказывает тетя Маши Галина Агеева. - Родные уже произнесли тост за
здоровье именинника, как дома неожиданно раздался телефонный звонок. Он бросился к телефону прямо из-за стола, будто чувствовал, что это дочь.
- Папа, это ты? - тихо донеслось с другого конца провода. - Это я, Маша... С днем рождения, папочка...
По морщинистым щекам именинника ручьем потекли слезы: "Моя Машенька..."
Ни отец, ни Маша тогда не стали вспоминать о той долгой ссоре. Певица пожелала отцу доброго здоровья и долгих лет жизни, а на прощание добавила: "Можно, я еще позвоню?"
- Маша звонит мне почти каждую неделю, - делится радостью отец. - Каждый ее звонок - счастье для меня. Никак с родимой не наговорюсь. Каждый раз кладу трубку и понимаю, что многого еще не сказал. Она с удовольствием мне рассказывает о своей семейной жизни, о Машутке.
Конечно же, я простил свою дочь. Давно, еще шесть лет назад. Ведь она у меня одна такая! Умница, красавица. Я ее очень люблю. И жду - ведь наша квартира и ее дом...
Мечтаю увидеть и обнять подросшую внучку - ведь у меня до сих пор нет даже ее фотографии...