Березовский злоупотребляет гостеприимством и доверием Великобритании и наносит ущерб отношениям между странами

Всякий раз, когда какая-либо страна предоставляет кому-то, кому плохо у себя на родине, политическое убежище или статус беженца, с ним заключается определенная сделка, причем как юридического, так и морального характера.

Суть ее сводится к тому, что беженец, в обмен на предоставление ему безопасного места для жизни, не заставляет хозяев этого места краснеть за него и не использует свой новый дом для выражения возмущения и плетения заговоров против старого.

Я нарочно придерживаюсь несколько расплывчатой терминологии, потому что в очередной, только что выпущенной в эфир, серии мыльной оперы под названием `Борис Березовский` как раз и ставится вопрос, где вообще проходит та грань, которая в нормах поведения для беженцев отделяет приемлемое от неприемлемого. Мне представляется, что, объявив через корреспондентов The Guardian о том, что он работает над силовым сценарием свержения режима президента Путина, Березовский эти нормы нарушил, а вместе с ними нарушил и договоренность со страной, предоставившей ему укрытие.

Само по себе интервью оставляет впечатление, что либо собеседник наших коллег болезненно хвастлив, либо склонен принимать желаемое за действительное; в принципе, ни о каких продуманных революционных планах там и речи нет. Однако сказанное Березовским можно, при желании, воспринять и более серьезно. Через некоторое время он выпустил заявление, в котором указал, что `силовой` сценарий должен пониматься как `силовой`, но тем не менее `бескровный`. Однако слово - не воробей.

Чем же чреваты слова Березовского? Не исключено, что правительство Путина настолько ими разгневано, что отношениям между нашими двумя странами будет нанесен серьезный ущерб. Если воздержаться от прогнозов и попытаться просто пофантазировать, то речь вполне может идти о дополнительных сложностях в расследовании дела Литвиненко, в решении вопроса о будущих поставках российского газа, а также в координации политики России с британской по поводу ядерных амбиций Ирана. Проще говоря, безответственный и бездумный поступок одного человека - одно-единственное интервью - может обернуться весьма и весьма серьезными последствиями для всей страны.

Что же мы можем сделать? С одной стороны, может быть, и есть необходимость обсудить поведение самого Березовского. Однако есть и вопрос более серьезный: права и обязанности любого беженца, которого мы приютили под своим кровом.

Перво-наперво следует сказать, что мы Березовского не выдадим, как того требует российский генеральный прокурор, предъявляющий ему обвинения в попытке свержения власти. Выдавать людей, получивших статус беженца, нам не позволяют нормы международного права. Однако даже если правительство и попытается лишить Березовского этого статуса, наши суды никоим образом не разрешат отправить его обратно в страну, где его, очевидно, никто не будет судить по справедливости.

Есть, конечно, теоретическая, хотя и слабореализуемая, возможность признать его слова преступлением в нашей стране - например, разжигание террористических настроений за рубежом, - правда, лично я сомневаюсь, что улик достаточно, чтобы предъявить ему такое обвинение. Но даже если Березовского признают виновным, что, впрочем, как я уже сказал, маловероятно, и даже если судья прикажет его депортировать, то сразу возникнет еще один вопрос: куда? Ведь есть прецедент знаменитого дела Чахала в 1996 году , когда Европейский суд по правам человека принял решение о том, что никто не может быть депортирован в страну, где он может подвергнуться негуманному или унизительному обращению - а преследование в России наверняка будет рассматриваться именно под таким углом.

В общем, такое впечатление, что мы навечно обречены терпеть у себя Березовского, злоупотребляющего нашим гостеприимством. Все, что мы можем сделать - устами министра внутренних дел или премьер-министра приказать ему молчать. Или молчать, или. . . Или что? А ничего.