Запад необходим Путину в качестве пугала

Отношения между Россией и Западом ухудшились до предела. Речь больше не идет о мимолетной ссоре.

После эскалации напряженности по нескольким вопросам сразу - Косово, разоружение, энергетическая безопасность, "замороженные конфликты" в Евразии, визиты самолетов к рубежам американского воздушного пространства - партнерство, которое Запад и Россия пытались укреплять в течение 15 лет, переживает глубокий кризис.

Многие западные наблюдатели считают маневрирование России непосредственным результатом того, что Запад игнорировал или унижал ее. Но это заблуждение.

Ключевой причиной кризиса является неудача постсоветского либерального проекта и возвращение к гиперцентрализованному государству. Чтобы оправдать этот разворот на 180 градусов, политической элите нужен какой-нибудь враг.

Сочетание нескольких факторов: стремительно приближающееся окончание президентского срока Владимира Путина и необходимости гарантировать бессменность власти - заставляет политическую элиту более агрессивно формировать образ России как "осажденной крепости". Решительность во внешней политике всегда была орудием достижения внутриполитических целей, и путинская политика "шока и трепета" по отношению к западным демократиям - эффективный способ создать этот имидж силы.

Российская элита не воспринимает Запад как реальную угрозу, но при этом целенаправленно описывает Запад как пугало, преследуя свои внутриполитические интересы. Поведение Кремля, который бьет себя в грудь и повторяет, как мантру, перечень обид на Запад, преследует сразу несколько задач: это предлог, оправдывающий откат назад, способ укрепить поддержку режима, тест на лояльность для элиты и уловка по сокрытию истинных причин кризиса.

Кремлевских прагматиков не волнует ни американский противоракетный радар в Чехии, ни судьба контроля вооружений после 2012 года. Они не смотрят дальше 2008 года, когда Путину придется покинуть Кремль.

Но тут действуют взаимные заблуждения. Запад тоже виновен в нынешнем кризисе, так как он не сумел интегрировать в себя Россию в начале 1990-х. Вместо этого Запад - в основном Америка - лишь предоставлял российской элите предлог за предлогом для того, чтобы "образ врага" существовал вечно.

Итак, вот вам парадокс России: политическая элита хочет одновременно противостоять Западу и быть его частью. Она стремится инкорпорироваться в Запад на личном уровне - и 500 тыс. богатых россиян, проживающих в Лондоне, а также российские компании, ожидающие листинга на западных фондовых биржах или пытающиеся инвестировать средства по всей Европе и Америке, служат тому наглядным доказательством. Россия также хочет получить признание как глобальная нефтяная держава.

Кремль все время соблазняет Запад партнерскими отношениями: Герхард Шредер согласился занять должность, предложенную ему "Газпромом", Сильвио Берлускони и Жак Ширак работали на Путина в качестве лоббистов, Берлин, Рим и Париж заключают сделки с "Газпромом", западные нефтяные компании ждут у порога Кремля, чтобы получить благословение на свою деятельность.

Тем временем Запад работает как гигантская стиральная машина: благодаря нему российский класс рантье перекачивает миллиарды на свои офшорные счета, а оттуда направляет на покупку недвижимости в Европе или инвестиции в западные компании.

Итак, с одной стороны, Россия не отказывается от своего противостояния с Лондоном и занимает жесткую позицию по отношению к Вашингтону, грозится нацелить ракеты на Европу и организует совместные военные учения с Китаем.

С другой стороны, Путин с удовольствием выступает в роли хозяина саммита "Группы восьми", обхаживает западный бизнес, навещает Буша в его фамильной усадьбе и заключает договор об энергоносителях с Николя Саркози. Все это озадачивает Запад. В былые времена холодной войны Запад знал, чего ждать от СССР; сегодня он ломает голову над противоречивыми сигналами Москвы.

И что же дальше? Путин не может прекратить свое агрессивное бряцание оружием - тогда он потеряет лицо. Но в то же самое время он не может допустить эскалации кризиса, так как она опасна для планов элиты по "автоинтеграции".

Путин может и дальше одной рукой сеять смуту, а другой заключать сделки, оставаться членом "Группы восьми" и одновременно видеть в Западе врага. Он может утверждать, что ссора с Великобританией - это всего лишь "мини-кризис", который скоро закончится.

Он может выждать, пока Запад пойдет на попятный и предложит решение, которое Путин сможет принять, не уронив своего достоинства. Испуг Запада и отсутствие общей стратегии по отношению к России, а также готовность западных столиц заключать с Москвой двусторонние сделки в сфере энергетики убедят его в том, что он выбрал правильный курс.

Все это время прагматики с обеих сторон повторяют свою мантру: "Отношения с Россией должны основываться на интересах, а не на ценностях". Однако они не замечают, что в течение всего последнего десятилетия партнерство и так опиралось на интересы. В период краткой интерлюдии Билла Клинтона, когда Вашингтон пытался помочь Борису Ельцину преобразовать Россию, западные лидеры из кожи вон лезли, чтобы ублажить Кремль.