США решили не полагаться на "адекватность" врагов

Соединенные Штаты начали формулировать различные стратегии ядерного сдерживания еще в 50-е годы прошлого века. В то время мир был совершенно четко разделен на два лагеря; у нас был совершенно определенный враг - Советский Союз.

Считалось, что национальная безопасность Америки обеспечивается так называемой `стратегией массированного возмездия`. И хотя с течением времени - особенно при Кеннеди - ее стали называть несколько иначе, добавив к ней `гибкий ответ`, всем всегда было ясно, кто здесь хороший и кто плохой.

Сегодня на свете гораздо больше стран, чем в 1945 году. Осей вооруженных конфликтов в мире тоже стало больше. Одна из частей этого многополярного мира - Россия, фактор которой США после падения Советского Союза практически перестали учитывать. Теперь она решила отомстить.

Подтверждение тому - недавние оглушительные заявления президента Владимира Путина о возобновлении полетов стратегических бомбардировщиков и связанной с ним программе возобновления производства межконтинентальных баллистических ракет. Принимая решение о разработке нового поколения ракет, Путин практически наверняка отвечает на план президента Буша по строительству систем противоракетной обороны.

Кроме того, сегодня в мире возникают и другие стратегические угрозы, причем большинство из них лишь опосредованно касаются государств-наций. Их коренная причина - распространение воинствующих вооруженных и/или террористических организаций внегосударственного характера.

В прошлом эти противники могли на определенных театрах доставить нашим вооруженным силам некоторые неудобства, однако они никак не могли угрожать самой Америке. Сегодня, с учетом того, что в руках террористов может оказаться ядерное и другое оружие массового поражения, и вероятность этого все возрастает, возникает новая стратегическая ситуация - беспрецедентная и весьма тревожная.

С самого начала действия стратегий `массированного возмездия` и `взаимно гарантированного уничтожения` вся стратегическая политика США была основана на уверенности в разумности противника. Это значило, что мы считали: наши враги - государства ли, террористы ли - всегда выше всего остального будут ставить собственное выживание.

Сегодня это ключевое положение больше не может считаться априори верным. Нам уже пришлось столкнуться с джихадистами - как из террористических группировок, так и среди целых государств, - и теперь мы понимаем, что угроза возмездия и полного уничтожения врага, если он нанесет по нам первый удар, может просто не быть услышана. А если мы не можем больше полагаться на адекватность врага, то тогда теряет смысл вся логика доктрины сдерживания, в какой бы форме - `массированного возмездия` или более умеренной, известной профессионалам как `теория оптимального использования ядерного потенциала` ("nuclear utilization theory") - она ни выражалась.

Что же делать? Именно этот вопрос сейчас должен себе задавать каждый - не только президент и его ближайшие советники, но и каждый американец, которому небезразлично выживание - да-да, выживание - нашей нации.

Пришло время мобилизовать лучших мыслителей страны на работу над современным аналогом `Манхэттенского проекта` (проект создания атомной бомбы, начатый в США после Второй мировой войны - прим. перев.). На сей раз перед ними будет стоять задача не создать какое-нибудь новое супероружие, а определить и сформулировать новую, целостную стратегическую доктрину. Наша страна в опасности; весь мир вокруг в опасности. В этих условиях единственный способ обеспечить собственное выживание - начать подходить к стратегической политике более систематически и более грамотно, чем раньше.

Задача это очень сложная, истинно `умственная`. И мы не можем надеяться, что ее удастся решить на аренах политической борьбы, особенно в наспех составленных речах претендентов на президентское место.

Собравшись воедино, лучшие стратегические умы нашей страны должны будут с самого начала привязаться к постулату о том, что стратегические установления должны быть неразрывно и на самом базовом уровне связаны с юридическими. С точки зрения международного права, являющегося, как указано в Статье 6 Конституции и соответствующих решений Верховного Суда, частью правовой системы США, некоторые выражения, используемые при обосновании превентивного применения оружия, квалифицируются как `заблаговременная самооборона`.

Можем ли мы, зная, что наш враг, возможно, неадекватен, сказать, когда для защиты Америки от любых форм ОМП могут реально понадобиться подобные действия? И понимаем ли мы, как эти оборонительные мероприятия будут сочетаться с обычными и общепринятыми международными правилами?

Этим жестокими вопросами сейчас задаются в равной степени и Буш, и его противники, однако ответы на них по сию пору даются по большей части нечеткие и политизированные. Вопрос национального суверенитета и права США на заблаговременную самооборону поднимался, например, в рамках президентской кампании сенаторами Бараком Обамой (Barack Obama) и Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), когда они говорили о присутствии "Аль-Каиды" в Пакистане, однако ответы давались - что и неудивительно - с сугубо партийных позиций, и полезной субстанции в них было явно недостаточно.

`Стратегическое собрание`, которое совершенно необходимо созывать в самом срочном порядке, должно рассмотреть и такие неоднозначные вопросы, как выбор целей для ядерного оружия. Дело здесь в том, что необходимо различать нацеливание на объекты `общего` и `специального` назначения - то есть, соответственно, на города и гражданское население противника и на его вооружение и объекты военной инфраструктуры.

Большинство американцев не осознают, что в основе стратегий `массированного возмездия` и `взаимно гарантированного уничтожения` лежит как раз уничтожение объектов `общего` назначения. Вряд ли открытое признание того, что нацеливание наших ракет осуществляется именно по этому критерию, будет красиво звучать - и тем не менее, в определенных обстоятельствах, а именно когда можно предполагать, что мы имеем дело с более-менее трезвомыслящим противником, именно этот принцип может оказаться наиболее подходящим.

С первого взгляда такая доктрина может показаться варварством. Однако если единственная альтернатива ей заключается в явном снижении действенности средств ядерного сдерживания США, то представляется, что самым лучшим из доступных способов предотвращения гибели миллионов американцев будет все же такая угроза - открытая и документально закрепленная.

Уже давно пора собрать серьезных мыслителей и посадить их за работу над этими и смежными вопросами. Еще раз повторюсь: нам нужна целостная стратегическая ядерная доктрина, причем нужна как можно быстрее.