Зигзаги особой логики Кремля

Комментаторы политических процессов в России нашли новое подтверждение своему тезису об особой логике президента Владимира Путина.

Замена премьера Михаила Фрадкова малоизвестным Виктором Зубковым смутила почти всех исследователей Кремля и международных комментаторов. Удивление вызвал не сам факт замены премьера - многие ожидали, что в конце 2007 года Путин сделает такой шаг, как когда-то Борис Ельцин, который реализовал незадолго до окончания своих полномочий власть и влияние, назвал преемника, назначив неизвестного чиновника Путина премьером. В условиях управляемой демократии, которая существует в России, слово действующего президента имеет решающее значение - народу остается лишь прийти к избирательным урнам и бросить соответствующий бюллетень.

Но все же - является ли именно Зубков протеже Путина на пост президента? В отношении этого большинство комментаторов пребывают в полном недоумении. Никому неизвестный чиновник, друг Путина со времен Санкт-Петербурга, когда-то набравший на выборах губернатора 8% голосов. Здесь много аргументов и `за`, и `против`. Да, Зубков малоизвестен, но он влиятелен - возглавлял Федеральную службу финансового мониторинга, то есть отслеживал денежные потоки в России. Считают, что именно он в большей мере способствовал тому, чтобы министром обороны стал его зять Анатолий Сердюков. По этой или по другим причинам у Зубкова есть поддержка со стороны так называемых силовиков (высокопоставленных влиятельных должностных лиц силовых структур), и это не мало. Если в этой связи такой поддержки нет у до сих пор считавшегося потенциальным фаворитом Путина Сергея Иванова, то он, наверное, получил очень тяжелый удар на своем, казалось бы, победном пути в Кремль. Между прочим, его карту еще не считают битой. Но очень вероятно, что бита карта другого возможного преемника, руководителя `Газпрома` Дмитрия Медведева, с которым Иванов недавно соревновался на частоту появления в телеэфире.

Западные комментаторы полагают, что Зубков может стать своего рода хранителем кресла, который сбережет этот пост для Путина, чтобы он вернулся в Кремль в 2012 году. Но в России такой сценарий не спешат рассматривать в качестве вероятного. Если Зубков действительно станет президентом России на время, то в стране реально образуются два центра власти, то есть условное двоевластие: формальная власть - Зубков, и неформальная реальная власть - Путин, который будет определять большую часть политэкономических и внешнеполитических процессов. Но возможно ли это, в особенности во внешней политике, где Россия начала агрессивно и энергично восстанавливать статус мировой сверхдержавы? Быстрая реакция, которая очень необходима для реализации такой политики, требует, чтобы принимающий решения и их гарант был одним и тем же лицом. В России - это президент. В условиях возможного двоевластия или даже неформального тандема Зубков-Путин это вряд ли возможно, хотя бы потому - на чем же тогда будет основываться неформальный авторитет Путина. Не на дружбе же с формальным хозяином Кремля? Запад тогда будет в сильном замешательстве, с кем же ему в действительности говорить, кто является настоящим представителем российской политики и кто принимает решения.

Можно согласиться с теми, кто говорит, что своим специфическим шагом Путин очень поднял ставки на президентских выборах будущего года. Не исключено, что Зубков останется премьером, став агентом влияния Путина в правительстве. А преемником будет назван совсем другой кандидат. Кто? Об том уже судить никто не берется.

Повлияют ли каким-то образом эти российские рокировки на отношения с Латвией, в особенности в контексте находящегося на ратификации пограничного договора? Вряд ли. Путин дал ему зеленый свет, так что, по крайней мере, в ближайшие полгода в этом плане ничего не изменится. Наверное, в результате смены правительства задержится подготовка какого-либо договора или межгосударственного соглашения. Однако в России все подчинено особой логике Путина - недемократично, но факт. В этой связи морализирование - как же так! - больше не свойственно и западной прессе. Все стараются понять то, что на самом деле ничего непонятно.