Россия и Эстония не могут поделить прошлое

Россия и Эстония ведут жесткий спор об истолковании общего прошлого.

В Таллине последовательно демонизируют советский период своей истории: приравнивают советскую символику к нацистской, демонстративно выкорчевывают из центра столицы памятник советским солдатам-освободителям, продвигают на мировую арену концепцию геноцида, якобы осуществлявшегося в Эстонии советскими властями. В Москве эти действия подвергаются жесткой критике: история влияет на политику, а политика, в свою очередь, задает рамки истолкования истории. Возможно ли в этих условиях написание объективной истории Эстонии 40-х - 50-х годов?

На этот вопрос следует ответить положительно. Да, написание объективной истории возможно - но произойти это может только в России. Для политического истэблишмента Эстонии официальная концепция `советской оккупации и геноцида` носит принципиально важное значение. При помощи этой концепции легитимизируется ограничение в правах русскоязычных `неграждан`, подчеркивается ориентированность страны на НАТО, ЕС и США, решаются вопросы удержания власти `правыми` политиками. России в развернувшейся борьбе за историю нужно гораздо меньше. Во-первых, память о советских солдатах не должна подвергаться в Эстонии поруганию. Во-вторых, должна быть прекращена героизация воевавших на стороне нацистов коллаборантов. В-третьих - и это самое важное - события прошлого не должны использоваться для предъявления к России каких бы то ни было требований политического или финансового характера. События минувшего века должны стать предметом кропотливого изучения ученых, а не дубинкой в руках современных политиков. Конечно, даже в этом случае разногласия между эстонскими и российскими историками останутся. Разногласия - это нормально.

Однако принципиальная важность для эстонских политиков концепции `оккупации и геноцида`, о которой говорилось выше, делает невозможным написание в Эстонии объективной истории. За примерами не надо далеко ходить: при президенте республике действует т.н. Комиссия по расследованию преступлений против человечности, специализирующаяся на исследовании эстонской истории середины ХХ века. В 2006 году эта комиссия выпустила монументальный сборник докладов `Эстония, 1940 - 1945` - своеобразную официальную эстонскую историю. И что же мы видим? Эстонские историки Мелис Марипуу и Арго Куусик, исследуя архивные документы, приходят к выводу, что в 1940 - 1941 гг. советскими военными трибуналами в Эстонии было осуждено на смертную казнь более 400 человек. Однако в итоговый отчет комиссии включается иная цифра казненных, восходящая к нацистской пропаганде времен войны и абсолютно необоснованная - 1850 человек.

Подобный подход - не исключение, а правило. В опубликованной в сборнике `Эстония, 1940 - 1945` статье историков Питера Каасика и Тыниса Мюлдре говориться о том, что во время боевых действий летом 1941 года советскими войсками и истребительными батальонами было уничтожено 819 эстонских `лесных братьев`. Однако в итоговом отчете комиссии число уничтоженных `лесных братьев` занижается до сотни - для обоснования идеи о терроре против гражданского населения республики, якобы осуществлявшегося советскими истребительными батальонами.

И еще один небольшой пример. Эстонским историкам хорошо известно общее число депортированных 14 июня 1941 года - 9546 человек. Однако в итоговом отчете комиссии, мы читаем, что число депортированных якобы составило более 10 тысяч человек.

Почему же комиссия пренебрегает данными собственных историков, включая в итоговый отчет неадекватные цифры? - Потому, что иначе обосновать необходимую политикам концепцию `советского геноцида` не получается.

Дело доходит до мобилизации на защиту официальной эстонской истории спецслужб. Так, во второй половине мая эстонская полиция безопасности представила журналистам и общественности отчет за 2006 год. Годовой отчет - сорокастраничная брошюра, половину объема которой занимают фотографии, а половину - текст об угрозах государственному порядку Эстонии и усилиях, предпринимаемых полицией безопасности для борьбы с вышеупомянутыми угрозами. Самое же интересное заключается в том, что специальный раздел годового отчета эстонской спецслужбы посвящен изданным в России сборникам документов о преступлениях прибалтийских коллаборационистов.

Это, безусловно, новое слово в исторической науке: сборники архивных документов в Эстонии теперь оцениваются полицией безопасности. Историографы в погонах рассказывают нам, что эти сборники - псевдонаучные пропагандистские издания, публикация которых является антиэстонской операцией. При этом, правда, новоявленные историографы безбожно путаются в самых элементарных вещах. `51 документ из Центральных архивов ФСБ были опубликованы в книге `Эстония: Кровавый след нацизма, 1941 - 1944`, - говорится в отчете. - Поскольку к архивам ФСБ нет свободного доступа, подлинность этих документов невозможно проверить`.

Однако открыв сборник, мы видим, что в ЦА ФСБ хранятся лишь 8 из 51 опубликованного документа. Все остальные документы хранятся в Государственном архиве Российской Федерации. Это открытый для всех исследователей архив. Если у сотрудников эстонской полиции безопасности появиться желание проверить подлинность опубликованных в сборнике `Эстония: Кровавый след нацизма` документов, им нужно всего-навсего съездить в Москву и посидеть несколько дней в архиве. Заодно они смогут узнать много нового о преступлениях эстонских пособников нацистов - ведь в вызвавшем пристальное внимание эстонской спецслужбы сборнике опубликовано лишь полсотни документов. В архивах же таких документов тысячи.

На самом деле, конечно же, вопросы подлинности опубликованных российскими исследователями документов о преступлениях нацистских пособников эстонскую полицию безопасности волнуют в последнюю очередь. Дело здесь в другом.

Эстонские политики упрямо отметают обвинения в государственной реабилитации нацизма. Однако дьявол - в деталях. Если сборники документов о преступлениях нацистов и их пособников становятся предметом внимания спецслужбы как антигосударственные издания, то существенным элементом государственной идеологии является отрицание нацистских преступлений. Содержание годового отчета эстонской полиции безопасности наглядно свидетельствует, что в этой стране действительно реабилитируется нацизм. Полиция безопасности - лишь инструмент, используемый для отставания официальной версии эстонской истории. Версии, в которой главная угроза Эстонии исходит от России, а доблестные эстонские эсэсовцы героически защищают свою родину от русско-большевистских орд `пьяниц и мародеров`. Версии, по существу своему пронацистской.

Официальный Таллин упорно и небезуспешно продвигает эту версию на международной арене, надеясь сделать ее общепризнанной. Однако тот факт, что для защиты этой версии привлекается полиция безопасности, свидетельствует о ее научной несостоятельности.

Как видим, о свободе исторического исследования в Эстонии говорить не приходиться. Разве можно говорить о научной объективности, если в дело вступает полиция безопасности? Если даже беспристрастные сборники документов могут быть названы пропагандистскими и антиэстонскими? Если в отчеты официальной комиссии историков включаются `общепринятые` данные нацистской пропаганды, а выявленные эстонскими учеными реальные цифры советских репрессий просто игнорируются?

В этой ситуации написание объективной истории Эстонии времен второй мировой войны становится возможным лишь в России. В нашей стране нет ограничений для исследователей и даже в страшной сне невозможно представить, чтобы ФСБ включало в свой годовой отчет какие бы то ни было сборники документов в качестве `подрывной литературы`. В российских архивах хранятся комплексы документов, позволяющие исчерпывающе изучить нацистский оккупационный режим в Эстонии, участие эстонских коллаборационистских формирований в карательных операциях против мирного населения России и Белоруссии, борьбу с оккупантами и их пособниками советских партизан-эстонцев, боевой путь эстонских формирований Красной Армии, советскую репрессивную политику в Эстонии и многие другие исторические сюжеты. Эти документы должны быть детально исследованы и опубликованы. Новые сборники архивных документов и педантичные монографии российских исследователей должны стать главным экспортным продуктом, поступающим из России в Эстонию.

И пусть эстонская полиция безопасности изнемогает в борьбе с этой `экстремистской` литературой.