НАТО использует враждебность России в своих целях

Не вернуться ли НАТО к своей изначальной модели альянса, направленного против враждебной России? Именно этого хочет сегодня ряд стран Центральной и Восточной Европы.

Того архаического, определенного ответа, к которому кое-кто стремится, они не получат, и это к лучшему. НАТО не собирается перерождаться обратно в организацию, расставляющую войска вдоль всей российской границы. Во-первых, она не может себе этого позволить; во-вторых, это было бы откровенной провокацией против России - провокацией, не обещающей какой-либо ощутимой практической пользы.

Не могут они ожидать также, что НАТО уйдет из Афганистана - во всяком случае, не сейчас, когда военная ситуация переживает столь значительное ухудшение, а президент Карзай столь быстро теряет политическую высоту. `Общество возвращения к истокам` внутри НАТО может требовать, чтобы альянс избегал раздачи новых обещаний за пределами своих границ, но пусть даже не просят НАТО отвернуться от Афганистана. Если же им действительно хочется, чтобы НАТО представляла собой тех, кто разделяет американские и европейские принципы, в противовес тем, кто не разделяет, то они должны требовать, чтобы альянс был открыт для всех новых членов, удовлетворяющих его стандартам - но, к сожалению, именно от такого решения НАТО, скорее всего, постарается уйти.

Споры о том, в чем смысл существования НАТО, отнюдь не новы: они начались еще с распадом Советского Союза. Многие прямо говорили, то смысла в существовании НАТО не видят. В июне 2004 года в Стамбуле - на саммите НАТО, который изначально не мог закончиться ничем, кроме бессодержательных дискуссий - Тони Блэр и президент Буш взбаламутили все честное собрание, объявив о передаче суверенитета Ирака под контроль коалиции - прозрачно намекая тем самым, что `коалиция добровольцев`, пусть даже составленная только из самих США и Великобритании, оказалась полезнее Североатлантического альянса.

В таком случае нынешняя враждебность России многим должна показаться спасением для НАТО: ведь противостояние - это, как ни крути, общая цель, разделяемая некоей определенной группой союзников. В принципе, так оно могло бы и оказаться, но не оказалось - поскольку неоднозначную позицию занимают пограничные государства (например, Украина), а некоторые государства самого НАТО (например, Германия) не желают ссориться с соседом и торговым партнером.

На сегодняшнем саммите с Украиной Европейский Союз намеревается озвучить некую надежду на вступление ее как в НАТО, так и в сам ЕС - но не намеревается давать ей какие-либо обещания. Не исключено, что на саммите будет отрепетирован сигнал, который Украина получит и в декабре, когда на встречу соберутся министры иностранных дел НАТО: Великобритания, одна из самых больших сторонниц расширения числа членов Североатлантического альянса, в последнее время стала меньше настаивать на каком-либо четком графике этого процесса.

В этих условиях `приманивание` Украины и Грузии превращается в опасную игру. Европе и США нравится говорить о шансах на вступление других стран в НАТО и ЕС, однако раздавать эти призы на практике они больше не желают - хотя бы уже потому, что в прошлом они слишком небрежно отнеслись к оценке подготовленности кое-кого из кандидатов. Гораздо лучше было бы предоставить потенциальным кандидатам самим подавать официальные заявки, установив при этом стандарты, которые действительно что-то значат.

НАТО, конечно, может использовать неприветливость новой России, чтобы как-то найти себя. Однако для этого ей нужно быть готовой к тому, чтобы принимать в свои ряды тех, кто разделяет ее цели. К сожалению, Североатлантический альянс по отношению к России оказывается таким же двойственным, как Европейский Союз. И, скорее всего, результатом многих месяцев, потраченных на анализ русской угрозы, станет очередная попытка усидеть меж двух стульев.