Политика России должна выработать стандарты "золотой середины" между США и Европой

Россия и США: минимизация ущерба

С США у России нет такой экономической взаимозависимости, как с Европой. Поскольку их взаимодействие связано в основном с геополитическими вопросами, американо-российские отношения покоятся на зыбком фундаменте. Кремль по сути пришел к выводу, что в обозримом будущем Вашингтон не будет для него полезным дипломатическим партнером. Российское руководство считает, что все внимание США поглощено Ираком, и к тому же они не заинтересованы в развитии сотрудничества с Москвой. Там же, где России приходится иметь дело с американцами, она считает их скорее помехой. Отношение США к России в какой-то степени представляет собой зеркальное отображение вышеизложенного. В американских СМИ информация о России носит весьма скудный, и преимущественно негативный характер.

Россия и США преследуют совершенно разные внешнеполитические цели. В повестке дня Вашингтона на первых местах стоят такие вопросы, как Ирак, ислам, терроризм и распространение оружия массового поражения. Для России первостепенное значение имеет ситуация в постсоветском `ближнем зарубежье`. В принципе эти программы носят взаимодополняющий характер и могли бы стать основой для плодотворного сотрудничества, однако идеологический акцент администрации Буша на распространении демократии, а также жесткая линия Кремля во внутренней политике и его подозрительное отношение к американской политике `демократизации` препятствуют серьезному, долгосрочному сотрудничеству.

Единственная позитивная цель, которую сегодня преследует Россия во взаимоотношениях с Соединенными Штатами - это вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО); скорее всего процесс будет завершен в 2007 г. Москва понимает: если вопрос останется в `подвешенном состоянии`, в дальнейшем это породит еще больше проблем. Теперь, когда Грузия отозвала свою подпись под двусторонним протоколом с Россией о вступлении в ВТО в знак протеста против экономических санкций Москвы, Россия хочет присоединиться к Организации раньше Украины, чтобы та не смогла использовать свое членство в качестве козыря на переговорах по газу. Однако достижение договоренности с Соединенными Штатами оказалось чрезвычайно трудным делом. Даже подписание двустороннего протокола в ноябре 2006 г. стало лишь прологом к решению вопроса о Поправке Джексона-Вэника. Этот законодательный акт, принятый Конгрессом в 1974 г., первоначально обусловливал предоставление СССР статуса наибольшего благоприятствования в торговле снятием ограничений на иммиграцию евреев. Хотя первоначальная цель поправки давно утратила актуальность, она продолжает блокировать нормализацию торговых отношений между Россией и США.

В прямое противоречие интересы Вашингтона и Москвы вступают в связи с вопросом о влиянии США на постсоветском пространстве. Россия категорически против вступления в НАТО Украины, Грузии и Азербайджана. После принятого Узбекистаном решения о ликвидации американской военной базы в стране Россия стремится развить успех, пытаясь полностью вытеснить США из Центральной Азии. В августе 2006 г., когда премьером Украины стал пророссийски настроенный политик Виктор Янукович, в Москве вздохнули с облегчением - он должен служить противовесом влиянию прозападного президента-либерала Виктора Ющенко. Очевидно, россияне хотели бы, чтобы в Грузии на смену администрации Михаила Саакашвили пришли другие политики, готовые больше учитывать российские интересы. Для многих российских лидеров Саакашвили - такая же одиозная фигура, как для американцев президент Венесуэлы Уго Чавес. Впрочем, предпринять что-то реальное для изменения ситуации в Грузии Кремль не в состоянии.

В качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН Россия играет важную роль в нескольких вопросах, которым США придают важное значение. Без сотрудничества со стороны России невозможно никакое решение по иранской ядерной проблеме из тех, что обсуждаются сейчас в рамках ООН. Столь же необходимо оно и для урегулирования северокорейского вопроса, хотя здесь лидирующую роль взял на себя Китай. Необходимым условием для того, чтобы Пхеньян принял шестисторонние переговоры всерьез, является согласованная позиция пяти других стран-участниц, в том числе и России. На Большом Ближнем Востоке в условиях, когда политика США по Ираку, Ливану, Афганистану и израильско-палестинскому урегулирования зашла в тупик, Россия также могла бы стать для Вашингтона весьма полезным партнером. Она сохраняет присутствие в Центральной Азии и поддерживает контакты с афганским Северным альянсом, который много лет противостоял движению `Талибан` и в 2001 г. объединил усилия с США для свержения режима талибов. Москва имеет традиционно близкие отношения с Сирией, уже полвека снабжая Дамаск оружием. У россиян есть ценные контакты с палестинцами и различными группировками в Ливане; в то же время они активно развивают отношения с Израилем, где русскоязычные граждане составляют около 20% населения. Несмотря на разницу в восприятии Кремлем и Белым домом войны с террором, основополагающие интересы обеих стран диктуют им сотрудничество в борьбе против исламского экстремизма.

По всем этим приоритетным для Вашингтона вопросам Россия может сделать определенные шаги навстречу США, но взамен она потребует серьезных ответных уступок. По сути Кремль хочет, чтобы Америка прекратила играть против него на территории российского `ближнем зарубежье`. Но даже если Соединенные Штаты пойдут на некоторые уступки, гибкость Москвы имеет свои пределы. Российские лидеры не одобрят никакое решение Совета Безопасности ООН по Ирану, если оно будет предусматривать применение силы. По мнению россиян даже превращение Ирана в ядерную державу лучше, чем превентивная война против этой страны. Они считают, что такая война может в лучшем случае задержать осуществление ядерной программы Тегераны, и достигнуто это будет ценой крупного регионального кризиса, политической радикализации мусульман и конфронтации между Западом и исламским миром. С учетом событий в Ираке и Афганистане, Москва скептически относится к способности американцев закрепляться на завоеванных позициях и эффективности их действий. Она подозревает, что США попытаются разоружить Иран, потерпят неудачу, и выведут войска, оставив образовавшийся хаос в наследство соседним странам, включая Россию. Как заметил министр иностранных дел Сергей Лавров, Россия не повторит ошибку, которую она допустила в 1914 г., ввязавшись в `чужую` войну и в результате потеряв все.

Учитывая, что российско-американские отношения лишены экономического `якоря`, в политическом плане они могут серьезно ухудшиться, и вероятно именно это и произойдет. Кризис может вызвать какая-нибудь провокация или просчет в Грузии, или на Украине, если главные политические силы в этой стране вновь перейдут к острой междоусобной борьбе. Возобновление боевых действий в Абхазии или Южной Осетии вовлечет в конфликт Россию, что приведет к военному столкновению между Москвой и Тбилиси, причем Грузия в этом случае обратится за зашитой и поддержкой к США и Европе. Серьезный политический раскол на Украине может поставить под угрозу территориальную целостность страны - скажем, если русскоязычные иррендентисты в Крыму вынесут на референдум вопрос об отделении этого полуострова. В России усиливаются националистические настроения с явными антиамериканскими обертонами, а общественность США воспринимает Россию все негативнее. Еще большую напряженность может внести риторика кандидатов на президентских выборах, которые в обеих странах состоятся в 2008 г. В ходе предвыборной кампании в США может всплыть вопрос о членстве России в `группе восьми`, а в России Соединенные Штаты, возможно, будут представлены как страна, препятствующая возрождению и развитию России. Если в Америке подвергнут сомнению легитимность нового российского президента, это нанесет двусторонним отношениям по настоящему серьезный ущерб.

Российский бизнес, конечно, весьма заинтересован в выходе на американский рынок и приобретении активов в США. Будущие соглашения в сфере энергетики, в том числе ядерной, способны придать российско-американским отношениям прочную основу и стабильность. `Газпром` Росатом, `РусАл`, `ЛУКойл` и `Роснефть` заинтересованы в завоевании и расширении позиций на американском рынке, но сталкиваются здесь с немалыми трудностями. Россияне проявляют чрезмерное нетерпение и зачастую плохо понимают механизмы американской деловой и политической среды, а потому допускают ошибки и терпят неудачи. Так, принятое `Газпромом` в 2006 г. решение о поставке газа со Штокмановского месторождения в Европу по трубопроводам, а не в сжиженном виде в Северную Америку, отчасти вызвано разочарованием России в возможностях приобретения газораспределительных активов на восточном побережье США.

Будущее отношений России с Западом

В обозримом будущем отношения между Россией и Западом, скорее всего, будут развиваться не без сбоев, поскольку стороны разделяет `ценностный разрыв` протяженностью в несколько десятилетий. Сегодняшний день России - это позавчерашний день Европы. Она одновременно напоминает Германию 1920-х с ее динамичным экономическим развитием и острым чувством обиды из-за отношения других держав, Францию конца 1940-х, пытающуюся залечить раны недавнего прошлого, и Италию 1960-х, где власть, деньги и преступность были спаяны воедино. Сегодня в России нет демократического строя, даже самого несовершенного: это страна грубого, реального капитализма, управляемая частными интересами, которые порой выдаются за интересы государства.

Любой прогноз об отношениях России с другими странами зависит от ее собственного будущего. Сможет ли она осуществить подлинную модернизацию, или вновь потерпит неудачу, и ее государственность рухнет раз и навсегда? Сможет ли частная собственность и глобализация - силы, выпущенные на свободу два десятка лет назад, во время перестройки, удержать Россию на верном пути? Сможет ли она воспользоваться двадцатью годами стабильности, и успешно построить капитализм? Прошлую попытку в 1917 г., на исходе первого десятилетия реформ, прервала большевистская революция. Станет Россия демократической страной, или нет, будет ясно лишь к середине 21 века.

По мере того, как в рамках российского капитализма будет формироваться верховенство закона, конституционализм, а в конечном итоге и некая форма демократии, основанная на гражданской ответственности, пропасть, отделяющая страну от Запада, скорее всего сузится, но этот процесс будет идти крайне медленно. Помимо того факта, что Москва отдает предпочтение экономической экспансии перед интеграцией, у нее в целом практически отсутствует долгосрочная стратегия. Преобладают тактические соображения, планирование на среднесрочную перспективу находится в зачаточной стадии, национальных интересов, заслуживающих этого названия, пока не сформулировано. В условиях нынешнего бюрократического капитализма приватизации по сути подверглось само государство, и чтобы вновь слить его в единую структуру, потребуется время.

Хотя Россия и переживает переходный период, эта страна слишком важна, чтобы ее можно было игнорировать, пренебрегать ею, или воспринимать ее стереотипно. Если Запад неверно оценит действия России, и в результате будет реагировать на них несоразмерно или неправильно, он не просто упустит благоприятные возможности, но и, возможно, многим рискует. Россия может стать участником инициированного США плана по созданию нового международного устройства, но может и двинуться по пути изоляционизма и антиамериканизма. Для Запада целесообразнее всего было бы строить отношения с Россией, руководствуясь ее же мерками, т.е. добиваться приемлемого баланса взаимных уступок, а не исходить из неких нормативных принципов вроде наличия или отсутствия демократических реформ. Идеология - не слишком надежный поводырь на российском политическом пространстве, лишенном ценностных ориентиров, но заполненном кипучей деятельностью. Публичные проповеди в адрес России лишь демонстрируют полную неспособность еэсовских и американских политиков повлиять на ситуацию в стране и дают российским чиновникам повод изображать эти протесты, даже обоснованные, как пустую риторику, рассчитанную на западную аудиторию.

В долгосрочной перспективе новые реалии и эволюция интересов могут побудить Россию скорректировать свой путь развития. Если когда-нибудь будущие лидеры России сделают выбор в пользу экономической и политической интеграции с неким образованием, более крупным, чем она сама, то кандидат здесь только один: Евросоюз. Поэтому Брюссель должен в отношениях с Россией исходить из долгосрочной перспективы. Для ЕС Россия - непосредственный сосед и предельная граница расширения. Только Россия, а не Африка или Ближний Восток, способна обеспечить Европе стратегическую глубину. Будучи европейской страной в культурном, географическом и историческом плане, Россия может привести ЕС к побережью Тихого океана, укрепить глобальное мышление европейцев, обеспечить Союз целым рядом сырьевых ресурсов и увеличить его материальное могущество. Это повысило бы общую конкурентоспособность Европы в отношении других крупных игроков. В конечном итоге дело может дойти до создания единой европейской энергосистемы или присоединения российских компаний к европейскому авиакосмическому консорциуму в качестве крупных миноритарных акционеров. Россияне могли бы даже ездить в Париж или Берлин без визы. Возникшее в результате целое будет мощнее, чем сумма его составляющих. Здесь, правда, возникает одна оговорка. Дело в том, ЕС вряд ли сочтет слабое и недееспособное российское государство подходящим кандидатом на вступление, а у богатой и успешной Россия, возможно, не найдется причин присоединяться к Союзу.

Что же касается американо-российских отношений, то их потенциал может быть реализован, если Соединенные Штаты сделают стратегический выбор в пользу мирового лидерства и интеграции, и начнут налаживать сотрудничество с другими крупными игроками, включая Россию, для укрепления международной системы, которую США возглавляют. К тому времени нынешняя политическая философия России, вероятно изменится в пользу большего учета общих интересов международного сообщества. В этом нет ничего невозможного, если феномен превращения бесцеремонных `баронов-разбойников`, обычно во втором поколении, в социально ответственных капиталистов распространяется и на целые государства. Для тех, кто способен смотреть вдаль, позитивное американо-российское партнерство представляется возможным, хотя разглядеть его контуры еще довольно долго будет трудно.

Конечно, западным странам необходимо диверсифицировать источники энергопоставок, но они должны реально оценивать имеющиеся в этом плане возможности. Превращение энергетики в зону силовой политики, например создание `энергетической НАТО` нельзя считать обдуманным предложением. Да и в других секторах возводить защитные барьеры против `вторжения` российского капитала неразумно как с экономической, так и с политической точки зрения. Россия не `скупит` Европу или США, но в конечном итоге она может превратиться в ответственного участника общей экономической системы, позволив западным компаниям в качестве неизбежной ответной уступки приобретать собственные активы.

Главная надежда на позитивное развитие отношений между Россией и Западом связана с укреплением деловых связей. По сути это означает расширение экономического присутствия США и Европы в России, и расширение российского присутствия в США и Европе. В результате будет создан более прочный фундамент для политических отношений, особенно российско-американских, станет возможным лучшее понимание целей каждой из сторон, и сближение их интересов. Можно ожидать, что по мере эволюции российского капитализма и интеграции страны, которая сегодня стоит на пороге вступления в ВТО, в глобальную систему экономических, политических и социальных связей, стандарты, которыми руководствуется Россия, приобретут более современный характер, напоминающий ценности, которыми сегодня руководствуются Америка и Западная Европа.