Россия обеспокоена: если Косово может стать независимым, то почему не Чечня

За восемь лет воспоминания поблекли. Но теперь, возможно, самое время их оживить. Самый опасный момент интервенции НАТО в Косово был связан не с упрямством Слободана Милошевича и даже не с попаданием американской бомбы в посольство Китая в Белграде.

Нет, он произошел, когда американцы и британцы почти закончили свою миссию, и вдруг обнаружили, что русские стремятся первыми занять аэропорт Приштины.

Это случилось 12 июня 1999 г. Силы НАТО были готовы вступить в Косово. Вечером того дня они узнали, что 200 российских военнослужащих, размещенных в Боснии, уже выдвинулись в направлении Приштины. Верховный главнокомандующий силами НАТО Уэсли Кларк (Wesley Clark) приказал британским и французским силам занять аэропорт. Британский командующий генерал Майк Джексон (Mike Jackson) оспорил этот приказ. Утверждается, что он заявил: `Я не собираюсь ради вас начинать третью мировую войну`.

Сегодня, когда решается будущее Косово, нужно помнить этот инцидент, в результате которого натовские и российские войска впервые так близко подошли к прямому столкновению. Специальный эмиссар ООН Мартти Ахтисаари (Martti Ahtisaari) выступил с докладом в Совете Безопасности. Официальное обсуждение состоится в апреле. Временно отложенная конфронтация вокруг Косово быстро переходит в решающую стадию.

Расстановка сил в ООН хорошо известна. Подавляющее большинство согласно с мнением Ахтисаари о неизбежности предоставления Косово независимости. Нынешняя ситуация, при которой провинция по сути является протекторатом ООН, могла быть лишь временным решением. При том, что подавляющее большинство населения составляют албанцы, она не может вернуться в состав Сербии. Нетерпеливые косовары уже несколько месяцев угрожают волной насилия. Затягивание решения о предоставлении независимости может спровоцировать новую войну. Нельзя откладывать независимость до бесконечности.

Принципиальных противников всего двое. Причины возражений Сербии, от которой отколется Косово, связаны с национальной гордостью и тем, что здесь расположены некоторые из ее самых почитаемых религиозных и исторических святынь. Многие сербы говорят, что потеря Косово равносильна ампутации конечности.

Можно испытать некоторое сочувствие. Для Сербии независимость Косово - национальная трагедия, но она связана с демографическими изменениями, силами большой геополитики, и - нужно сказать - отношением сербов к албанцам, когда те были в меньшинстве. Сербия может затягивать предоставление независимости своей бывшей провинции, но это затягивание обошлось бы ей еще большей сербской кровью и, в случае использования силы, потерей остатков сочувствия в мире.

Второй оппонент - это, разумеется, Россия, у которой, в отличие от Сербии, есть возможность заблокировать независимость Косово при помощи вето в Совете Безопасности. Пока Москва тянет время, стремясь максимизировать политическую выгоду. Однако скоро президенту Путину придется принимать политическое решение.

Сопротивление Москвы планам предоставления Косово независимости часто подается как проявление культурной солидарности - славянской гордости - сопряженное со стремлением Путина ущипнуть Запад за хвост при любом удобном случае. Действительно, здесь есть элементы и одного и другого. Но объяснение `национальной гордостью` было более убедительным восемь лет назад, когда воспоминания Кремля о крахе Советского Союза были свежее, а Россия пережила позорный финансовый кризис.

Сегодня Москву гораздо больше беспокоит то, что предоставление Косово независимости может создать прецедент. За пределами России и Сербии Косово часто считают составной частью бывшей Югославии, которая имеет такое же право на независимость после распада федерации, как, скажем Армения или Грузия после роспуска СССР. Однако Косово никогда не было югославской республикой, оно было частью Сербии, хотя и имело определенную долю автономии. По статусу его можно было бы сравнить со странными русскоязычными анклавами в бывших советских республиках - такими, как Абхазия в Грузии или Приднестровье в Молдавии. Одной из ближайших аналогий могла бы послужить Чечня, которая, согласно конституции, была и остается частью России.

Параллель с Чечней помогает понять, почему Косово так тревожит Россию. Если Косово может стать независимым, то почему не Чечня? Сколько бы ее ни убеждали в том, что случай Косово - особый и не создает прецедента, Москва будет настаивать на своем.

Но еще ничто не потеряно. Российский бросок в Приштину в 1999 г. не вылился в вооруженное противостояние между Востоком и Западом. Переговоры были сложными, но ни одна из сторон больше не совершала резких движений. В конце концов, России был выделен сектор в зоне международной миротворческой операции, и к ней относились как к партнеру с законными интересами. Если подобное понимание будет проявлено и в отношении озабоченностей Москвы из-за Косово, то велики шансы на то, что Москва не воспользуется своим правом вето при голосовании в Совете Безопасности.