ЕС осознал опасную зависимость от российского газа, и не может адекватно воспринимать разговоры об общей стратегии

Впрочем, зависимость в этой сфере носит двусторонний характер. Если Европа получает из России половину потребляемого газа, то для России она - основной источник экспортных доходов. Неоднократные угрозы Кремля перенацелить газовые потоки в Китай мало что значат в отсутствие трубопроводов - а для их строительства понадобится немало лет. Прекращение поставок газа в Европу невыгодно `Газпрому` в коммерческом плане. Впрочем, в некоторых странах ЕС опасаются, что в один прекрасный день коммерческие соображения могут отойти на второй план по сравнению с политическими. По данным шведских ученых из Управления оборонных исследований, из 55 случаев, связанных с прекращением газоснабжения, явными угрозами и принудительным навязыванием цен со стороны России, имевших место после 1991 г., лишь 11 не имели политического подтекста.

Бег на месте

Если все это недостаточно тревожно, то у ЕС есть еще одна, более осязаемая причина для беспокойства: может оказаться, что Россия физически неспособна добывать газ в объеме, достаточном для удовлетворения спроса. Еще хуже то, что зависимость от такой компании, как "Газпром", может оказаться зависимостью от "Газпрома", страдающего от дефицита газа.

Уровень добычи на трех сверхгигантских газовых месторождениях "Газпрома", на которые приходится три четверти общего объема производства, сокращается на 6-7 процентов в год. Объем добычи нового газового месторождения, введенного в эксплуатацию в 2001 г., уже достиг максимальной отметки. В прошлом году "Газпром" принял решение о разработке крупного месторождения на Ямальском полуострове в условиях вечной мерзлоты, но на это уйдут годы. Между тем, спрос на газ на внутреннем российском рынке растет более, чем на 2 процента в год. При всем своем бахвальстве, Россия испытывает дефицит газа. Эта проблема уже негативно отражается на производстве электроэнергии. Она связана не с недостатком ресурсов - по их объему Россия на первом месте - а с недостаточными инвестициями в их разработку.

"Газпром" утверждает, что он будет инвестировать в новые месторождения только в том случае, если этому будет предшествовать подписание контрактов о продаже газа европейским партнерам. Вместо этого, он тратит огромные средства на строительство трубопроводов и приобретение компаний, занимающихся сбытом. В этом есть определенная монополистическая логика. Наживаться на посреднических услугах проще и прибыльнее, чем инвестировать миллиарды в разработку новых месторождений для удовлетворения потребностей внутреннего рынка, который, потребляя две трети продукции "Газпрома", практически не приносит прибыли, поскольку в России регулируемые цены на газ гораздо ниже европейских.

Между тем, для возмещения недостаточного объема производства "Газпром" закупает газ в Центральной Азии, особенно, в Туркменистане, что заставляет нервничать многих инвесторов и потребителей. Исследование, проведенное банком UBS, показывает, что объем газа, который Туркменистан обязался поставить после 2009 г., возможно, вдвое превышает его реальный потенциал. Однако беспокойство вокруг потенциального дефицита газа играет на руку "Газпрому": как и в случае с разговорами о газовой ОПЕК, оно толкает европейцев на заключение особых двусторонних сделок с "Газпромом".

Позиция "Газпрома" зависит от поддержки со стороны европейских концернов, являющихся в своих странах лидерами отраслей: Gaz de France, итальянского ENI и немецкого Ruhrgas. Такие компании, как Ruhrgas и "Газпром", взаимозависимы. Действительно, Ruhrgas владеет 7 процентами акций "Газпрома" (стоимостью примерно 17 млрд. долларов) и имеет своего представителя в его совете директоров. В апреле этого года итальянские компании ENI и Enel прямо действовали в интересах "Газпрома", приобретя экспроприированные газовые активы обанкротившейся компании `ЮКОС` на аукционе, законность которого была многими поставлена под сомнение. Ранее обе компании договорились о передаче контроля над этими компаниями "Газпрому", который не рискнул сам участвовать в аукционе. В свою очередь, ENI и Enel получили доступ к российским месторождениям газа и обещание места в совете директоров нефтяного подразделения "Газпрома". Кроме того, "Газпром" заключил с ENI долгосрочные контракты, благодаря которым он получает прямой доступ к итальянским потребителям.

Подобные схемы "Газпром" использует в Германии и Франции. Владимир Милов, глава московского Института энергетической политики, говорит, что взаимоотношения между "Газпромом" и его европейскими партнерами по сути представляют собой картель покупателей и продавцов. Проигравшими оказываются европейские потребители, вынужденные платить за газ по ценам, в несколько раз превышающим оптовую цену, по которой их национальные компании покупают газ у "Газпрома".

Тщетно пытаться убедить Россию нарушить монополию "Газпрома". Наилучшим способом повышения энергетической безопасности ЕС была бы либерализация его собственного рынка и сотрудничество между национальными энергетическими компаниями. Это снизило бы прибыли в сфере газораспределения и, соответственно, уменьшило бы аппетит "Газпрома" к европейским компаниям сбыта. Для европейских сетевых операторов это стало бы стимулом к инвестированию в создание перемычек в сетях электроснабжения и трубопроводов, что ослабило бы способность России играть на противоречиях своих партнеров. Неудивительно, что "Газпром" не радует идея энергетической либерализации в Европе, которую он назвал `самой абсурдной идеей в истории мировой экономики`.

Отделить добычу от транспортировки

Европейская комиссия уже давно призывает государства-члены ЕС реструктурировать их вертикально интегрированные компании, но Франция и Германия сопротивляются. По мнению комиссии, проблема в том, что национальные компании не понимают связи между либерализацией и повышением энергетической безопасности. `Для новых стран-членов безопасность равнозначна национализму. Но единственной альтернативной интеграции является изоляция`, - говорит один из высокопоставленных европейских чиновников.

На последнем саммите ЕС в Брюсселе главы правительств пообещали отделить производство и поставки энергоносителей от их транспортировки. Это не совсем изменение структуры собственности, но данная мера должна повысить конкуренцию. Лидеры ЕС признали необходимость соединения своих энергетических сетей с целью активизации трансграничной торговли для повышения конкуренции и ослабления хватки "Газпрома". Также Европа говорит о строительстве новых СПГ-терминалов, которые могут пополняться другими поставщиками.

В ближайшие годы импорт СПГ странами Европы, несомненно, возрастет. По оценкам Международного энергетического агентства, к 2030 г. импорт газа из Африки и с Ближнего Востока, главным образом, в виде СПГ, увеличится в четыре раза. Но СПГ дорог и обычно поставляется по жестким долгосрочным контрактам. Более того, прогнозы МЭА предполагают, что европейцы преодолеют свою брезгливость в отношении уродливых СПГ-терминалов. Не более вероятно и то, что Россия не изыщет другие способы противодействия появлению экспортеров-конкурентов.

Получение прямого доступа к центрально-азиатскому и каспийскому газу имеет жизненно важное значение для энергетической безопасности Европы. Это хорошо понимают как россияне, так и американцы, активно действующие в регионе и способствовавшие подписанию контракта о строительстве двойного нефте- и газопровода из Азербайджана в Турцию по территории Грузии. Американцы хотели бы, чтобы вместо удлинения `Голубого потока` этот газ был пущен из Турции в Центральную Европу по газопроводу Nabucco.

Однако у Азербайджана недостаточно ресурсов для того, чтобы кардинально повысить энергетическую безопасность Европы. Главное стратегическое сражение будет идти за богатую нефтью Центральную Азию. Американцы возродили свои старые планы строительства транскаспийского трубопровода и активно обхаживают политиков из стран региона, невзирая на их диктаторские замашки и дурную славу. Смена власти в Туркменистане придала этим планам новый импульс. Однако транспортировать центральноазиатский газ в ЕС без привлечения России будет непросто. Если не говорить о нереальном варианте строительства трубопровода по территории Ирана, то попасть в Европу туркменский газ может только по дну Каспийского моря. Но давний нерешенный спор о разграничении Каспия между Ираном, Казахстаном, Азербайджаном и Россией делает этот вариант взрывоопасным.

Россия ревностно оберегает свои центрально-азиатские рынки. Она согласилась на почти двукратное повышение цены на туркменский газ и теперь стремится к заключению контракта, по которому в ближайшие 25 лет сможет покупать весь газ, произведенный в этой стране. На прошлой неделе министр иностранных дел России Сергей Лавров отправился в Туркменистан налаживать `тесное сотрудничество`, что означает отказ от любых инициатив США. Россия не может позволить себе потерять контроль над экспортом газа из Центральной Азии, поскольку это резко подорвет ее власть над Европой.

Решительность Кремля, с которой он намерен не допустить потери контроля над поставками газа, должна вызывать беспокойство у европейцев. Но она может оказаться угрозой и для самой России. Если ЕС сумеет найти альтернативу российским энергоносителям, будь то СПГ, иранский газ, возобновляемые источники энергии или трубопровод по дну Каспия, то Россия потеряет контроль над своим ключевым рынком. Даже если этого не произойдет, российская экономика станет еще более зависима от природных ресурсов.

Размышляя о газовой ОПЕК, Путин должен помнить о том, что нефтяной шок, устроенный ОПЕК в 1973 г., продлил жизнь советскому режиму, но, в то же время, привел к отставанию российской экономики от экономики западных стран. `Основывать силу и благосостояние страны на неадекватной монокультуре так же рискованно, как основывать их на ракетах в годы `холодной войны`, - утверждает сэр Родрик Брэйтуэйт. Однако никогда не следует недооценивать способность России причинить вред себе и другим ради доказательства своего величия.