Сегодня в России политическая власть принадлежит ФСБ

Политическая власть силовиков поддерживается государственными корпорациями с огромными финансовыми возможностями (или же, наоборот, силовики обеспечивают существование таких корпораций). Например, господин Сечин одновременно является директором крупнейшей в России нефтяной компании `Роснефть`. Виктор Иванов возглавляет совет директоров `Аэрофлота`, а также компании `Алмаз-Антей` - крупнейшего производителя ракет противовоздушной обороны. Сергей Иванов контролирует военно-промышленный комплекс, а также недавно созданную авиационную госмонополию.

Власть силовиков простирается во все сферы жизни россиян. Силовики работают не только в правоохранительных органах, но и в министерствах экономики, транспорта, природных ресурсов, телекоммуникаций и культуры. Важные посты в `Газпроме` и `Газпромбанке` (которым заведует двадцатишестилетний сын Сергея Иванова) занимают бывшие офицеры КГБ.

Пресс-секретарь и доверенное лицо Путина Алексей Громов заседает в совете директоров первого (и главного) канала российского телевидения. Железнодорожную монополию возглавляет Владимир Якунин, некогда занимавший высокий пост в нью-йоркском бюро ООН, а также, видимо, высокий пост в иерархии КГБ. Старый коллега Путина по Дрездену (будущий президент работал там с 1985 по 1990 годы) Сергей Чемезов заведует `Рособоронэкспортом` - необычайно разросшейся под его управлением госструктуры. Список можно продолжить.

Многие офицеры резерва первой очереди `подрабатывают` в крупных российских компаниях, как частных, так и контролируемых государством, получая зарплаты одновременно от ФСБ и от этих компаний. Вот слова некого полковника ФСБ: `мы должны следить, чтобы фирмы не принимали решений, противоречащих интересам государства`. Быть в резерве первой очереди и одновременно работать на фирме - буквально мечта каждого: `платят огромные деньги и не отбирают служебное удостоверение`. Один из таких счастливчиков - двадцатишестилетний сын господина Патрушева, в прошлом году совместивший службу в ФСБ с работой в `Роснефти` в качестве советника Игоря Сечина. По итогам семи месяцев работы в `Роснефти` Путин наградил Патрушева-младшего `Орденом Почета` - `за многие годы добросовестной работы`. После разгрома ЮКОСа большую часть его активов получила `Роснефть`.

Кстати, вышеупомянутый разгром, вошедший в решающую стадию именно тогда, когда господин Сечин начал работать в `Роснефти`, был первым, наиболее вопиющим, но далеко не последним в череде случаев перераспределения собственности в пользу силовиков. Владелец `Русснефти` Михаил Гуцериев, обвиненный в августе в незаконной деятельности, был вынужден отказаться от дел. По собственному признанию Гуцериева, сначала он отвергал все обвинения, но затем за него взялись чуть ли не все государственные агентства: прокуратура, налоговая полиция, МВД - и тогда ему пришлось сдаться.

Спецслужбы вместо олигархов?

Вероятно, процесс перераспределения богатства от олигархов к силовикам был неизбежен. Само собой, большинство россиян не имели совершенно никаких возражений: само слово `олигарх` стало едва ли не ругательным. Силовики даже заработали некоторую популярность, `прижав` олигархов. Сомнительно, однако, что они смогут с успехом эксплуатировать доставшиеся им активы. `Они умеют громить фирмы, конфисковать имущество. Но они не умеют управлять бизнесом. Они применяют силу просто потому, что не знают никакого другого способа!` - объяснил нам некий предприниматель и бывший офицер КГБ.

Как это ни странно, концентрация такого объема власти и экономических ресурсов в руках небольшой группы силовиков, ассоциирующих себя с государством, не привела к маргинализации работников спецслужб низкого ранга. Часть благ, скопившихся наверху, как бы просачивается вниз. За последние годы зарплата среднего работника ФСБ поднялась в несколько раз, а на подработку по большому счету смотрят сквозь пальцы. К тому же многие россияне уверены, что передача активов из частных рук силовикам идет на пользу государству. По словам господина Голощапова, `они забирают себе то, что им принадлежит, имея на это полное право`.

Права силовиков, однако, не имеют никакого отношения к тем правам, которые определяют законы и конституция. Силовики претендуют на статус восстановителей власти государства, спасителей страны от дезинтеграции и усмирителей врагов, стремящихся ее ослабить. По словам господина Кондаурова, подобный идеализм сосуществует с оппортунистической готовностью цинично пользоваться сложившейся ситуацией в собственных либо корпоративных интересах.

Работники спецслужб позиционируют себя как тесно сплоченное братство людей, готовых нарушать любые законы во имя достижения своих целей. Их жаргон изобилует руганью, а национализм нередко сопровождается презрением к простым гражданам. Тем не менее, они тесно стоят друг за друга.

Претендующих на рабочее место в спецслужбах весьма много. Еще КГБ относилось к подбору кандидатов с большой тщательностью, сперва отбирая их по различным высшим учебным заведениям, а затем отправляя в специальные училища. Ныне в московскую академию ФСБ стекаются дети силовиков. Благодаря новому огромному зданию число студентов увеличится вдвое. По словам эксперта из Великобритании господина Галеотти, `важно не то, чему тебя там научат, а то, с кем ты там познакомишься`.

Выпускники академии ФСБ вполне могут согласиться с этим. `Чекисты - это особая порода!` - заявляет отставной генерал КГБ. Современные силовики высоко ценят хорошую наследственность - например, если отец или дед работали в КГБ. Поощряются и свадьбы между сотрудниками.

Виктор Черкесов, ныне возглавляющий российское агентство по борьбе с наркотиками, в конце 1980-х годов занимался преследованием диссидентов. В своей статье, ставшей манифестом спецслужб, он обобщает `психологию силовиков` и призывает их к консолидации. Приведем небольшую цитату оттуда.

`Мы [т.е. силовики] должны понимать, что мы представляем собой единое целое. История распорядилась так, что бремя поддержки российского государства лежит на наших плечах. Я верю в нашу способность, почувствовав опасность, отбрасывать все мелочи и оставаться верными нашей клятве`.

Несмотря на призывы к светскому патриотизму, российские спецслужбисты нередко находят союзников в среде духовенства. Рядом с главным зданием ФСБ на Лубянке стоит церковь Святой Софии Премудрости Божией - здание XVII века, `восстановленное в августе 2001 года с ревностной помощью ФСБ` (гласит соответствующая табличка).

Свеженаписанные иконы сияют золотом. `Слава Богу, что есть ФСБ` - говорит священник отец Александр. `Вся власть - от Бога, и их власть тоже`. Отставной генерал КГБ соглашается с ним: `Они действительно верят, что были избраны, что ими руководит и направляет Бог и что даже цены на нефть, от которых им теперь так хорошо живется, выросли по воле Божьей`.

Сергей Григорянц, дважды допрашивавшийся КГБ и дважды сидевший в тюрьме за антисоветскую пропаганду, утверждает, что чекисты уверены, будто `только они реально представляют себе картину мира и правильно все понимают`. В центре этой картины, оказывается, лежит образ врага, который оправдывает их существование, ведь если бы не было врагов, зачем бы были нужны они сами? Госпожа Крыштановская добавляет: `они думают, что видят врагов, которых не видят обычные граждане`.

`Несколько лет назад мы поддались на иллюзии, поверив, что у нас нет врагов, и дорого заплатили за это` - эти слова Путин произнес, обращаясь к работникам ФСБ, в 1999 году. Того же мнения придерживаются большинство старых агентов КГБ и их младших коллег. Считается, что величайшая опасность исходит от стран Запада, которые якобы пытаются ослабить Россию и ввергнуть ее в хаос. `Они хотят сделать Россию зависимой от их технологий` - жалуется один из сотрудников КГБ. `Они заполнили наш рынок своими товарами. Слава Богу, что у нас пока есть ядерное оружие`.

Психология `осажденной крепости`, присущая силовикам, импонирует российскому обществу. Вот что сказал по этому поводу господин Голощапов, пресс-секретарь частного агента: `В горбачевские времена Россия нравилась Западу, и что мы получили за это? Да мы отдали все: Восточную Европу, Украину, Грузию. НАТО подступило к нашим границам`.

В такой перспективе внутренним врагом оказывается любой, кто работает на Запад, то есть: последние немногочисленные свободомыслящие журналисты, последние оставшиеся в стране неправительственные организации, спонсируемые Западом, и горстка либеральных политиков, все еще разделяющих западные ценности.

Чтобы ощутить масштаб проблемы, предлагаю вдуматься в комментарий одного из сотрудников ФСБ по поводу убийства журналиста Анны Политковской, чью книгу о Путине и его кровавой чеченской войне лучше знают за пределами России, чем в ней самой: `Я не знаю, кто убил ее, но ее статьи играли на руку западной прессе. Она получила по заслугам`. Получается, что и Литвиненко, отравленный полонием в Лондоне в прошлом году, тоже получил по заслугам?

При таком идеологическом климате неудивительно, что с точки зрения общественности и закона считается нормальным то положение дел, при котором спецслужбы имеют право безжалостно расправляться с врагами государства, где бы они ни находились. Например, новый закон `об экстремизме` позволяет ФСБ и другим агентствам преследовать любого гражданина за поступки или высказывания, направленные против Кремля. Этот закон уже применялся против независимых аналитиков и журналистов. Так, одного адвоката, отправившего в Конституционный суд жалобу на сотрудников ФСБ, незаконно прослушивавших телефонные разговоры его клиента, обвинили в разглашении государственной тайны. Несколько ученых, сотрудничавших с иностранными фирмами, уже сидят в тюрьме за государственную измену.

Несмотря на верность советским традициям, нынешние силовики сильно отличаются от своих предшественников-коммунистов. Они не желают возвращения коммунистической идеологии и в полной мере наслаждаются плодами капитализма. Им совершенно чужд традиционный советский аскетизм. Массовые репрессии - тоже не их метод: ведь в стране, где страх укоренен так глубоко, как в России, вполне можно обходиться устранением отдельных неугодных индивидуумов. Однако концентрация такого объема властных полномочий и финансовой мощи в руках спецслужб все равно не идет на пользу репутации России.

Плохо работают!

Образ `внешнего врага` неплохо помогает от внутренних разборок и дает пищу националистским настроениям, но не может обеспечить стране ни безопасности, ни процветания. Пока ФСБ шлет в Кремль отчеты об усилившемся шпионаже, обвиняет ученых в государственной измене и прославляет братские узы в своем коллективе, Россия остается одной из самых криминализированных, коррумпированных и бюрократизированных стран мира.

Когда в Беслане в 2004 году был осуществлен захват заложников в школе, ФСБ только и делало, что мешало журналистам выполнять их работу. Им не удалось даже обеспечить оцепление здания школы. Соседняя с Чечней кавказская республика Ингушетия под руководством бывшего коллеги Путина по ФСБ превратилась в театр боевых действий. Армию захлестнула волна преступлений и дедовщины. Правоохранительные органы с регулярностью отравляют жизнь частным предпринимателям. Внешняя политика России сводится к нападкам на врагов по всем фронтам, нередко отвращая страны от дружбы с Россией, тревожа их и превращая из потенциальных союзников в соперников.

В принципе неудивительно, что ветераны КГБ снова поднимаются к власти. Инна Соловьева, историк русской культуры, связывает этот процесс с теми свойствами, которые русские народ хотел бы видеть у своих правителей: твердость, спокойствие, властность и некоторую загадочность. `КГБ подходит под это определение - или, по крайней мере, научилось притворяться, что подходит`.

Главный вопрос - приносят ли спецслужбы пользу стране? `Люди, служившие в КГБ, всегда тактики, а не стратеги. Нас никогда не обучали решать стратегические задачи` - признался господин Кондауров. По его словам, да и по словам многих его коллег, главной проблемой ФСБ стало снижение профессионализма среди сотрудников. При упоминании лондонского `полониевого дела` он краснеет и говорит со вздохом: `Никогда прежде мы никогда не опускались так низко. Какой удар по репутации страны!`.