Опасная паранойя Запада совсем не пугает Россию

Когда Томас Пейн сказал Америке: `в наших руках достаточно сил, чтобы начать мир сначала`, он имел в виду, что Америка должна сделать это силой личного примера, а не силой оружия/

Помню, как в далеком детстве я ходил от дома к дому в нашем селе, собирая деньги на отправку миссионерского корабля `Джон Уильямс`, который должен был нести Слово Господне язычникам тихоокеанских островов - далеких земель, которые, несмотря на всеведение Господа, почему-то не удостоились Его прямого присутствия (и молодец, думал я - с нами и приедешь).

Мне тогда и в голову не приходило, что жители тех далеких земель могут верить во что-то свое. Я думал, что они только и делают, что стоят на берегу, ожидая, пока им принесут Библию, и недоумевая, чего это Королевская почта сегодня так задерживается.

На прошлой неделе 138 лидеров ислама написали Папе римскому письмо - специально, чтобы ни у кого больше подобного сознания собственной исключительности не возникало. В письме говорилось о необходимости установления взаимопонимания между христианами и мусульманами, поскольку обе религии отличают монотеизм и приверженность одному тексту - соответственно, Библии и Корану. Обе религии учат своих приверженцев любить единого бога и ближнего своего. В итоге двадцать девять страниц лингвистических изысков свелись к призыву к обеим религиям уважать друг друга, поскольку `от мира между мусульманами и христианами зависит будущее всего мира`.

Скажем так: от послания халифа Гаруна ар-Рашида римскому князю Никифору Первому (Никифор I Геник - император Византии в 802-811 гг. - прим. перев.), писавшего `римскому псу`, что `письмо твое, сын неверной, прочитано, и ответ мой ты не услышишь, но почувствуешь` и впоследствии вырезавшего пол-Византии, явно сделан огромный шаг вперед. Последователи Рашида выражаются гораздо более элегантными формулировками. В завуалированной форме побиванию камнями подверглось выступление Джорджа Буша после терактов 11 сентября (`кто не с нами - тот против нас`).

`Ислам не направлен против христиан, - говорится в письме, - пока они не идут войной на мусульман из-за исповедуемой последними религии, пока они не начинают притеснять их и изгонять их из их домов`. В то же время, указывается в письме, послание нельзя считать `лишь предметом вежливого экуменического диалога между лидерами`, ибо на кону `бессмертные души` тех, кто `жаждет противостояния и разрушения`, не говоря уже о `выживании мира`.

Сам факт отправки письма в конце рамадана, безусловно, впечатляет. Среди подписавшихся - верховные муфтии, имамы, шейхи и мусульманские теологи со всего мира, представляющие все течения ислама и обладающие действительно большим богословским влиянием. Призыв к веротерпимости в период нагнетания противоречий между исламом и западом в высшей степени похвален. Однако о содержании письма необходимо как можно скорее забыть.

Религиозные лидеры вообще любят захватывать газетные заголовки, добавляя в политику огромные ушаты банальностей. В письме, например, ничего не говорится об иудеях, хотя они тоже исповедуют единобожие, и, понятно, ни словом не упоминаются индуисты и буддисты. Фактически, Папу, архиепископа Кентерберийского и других лидеров христианства призывают всех вместе признать то, о чем архиепископ говорит как об `общности священных текстов как основе справедливости и мира на Земле`. Две религии, охватывающие, согласно авторам письма, `половину человечества`, должны встать плечом к плечу - или, судя по общему смыслу письма, между ними начнется война.

Именно общий смысл письма представляется излишне напыщенным, опасным и попросту неверным. Он подразумевает, что мусульманский мир обладает военно-политической силой, противостоящей силам христианства и в некотором отношении равной им. Таким образом, тенденция ислама к так называемому `джихадизму` возводится в ранг, которым она не обладает и не дай Бог когда-нибудь это о себе возомнит. Такой общий смысл подразумевает, что у ислама достаточно сил, чтобы выступить против Запада и, возможно, разрушить его. Такой общий смысл подразумевает равновесие силы, параллельное равновесию теологического диалога.

Кроме всего прочего, такой общий смысл подпитывает не менее опасную паранойю и на самом Западе. Утверждая, что в вопросе `выживания мира` могут столкнуться ислам и христианство, авторы письма фактически подтверждают воинственные фантазии неоконсерваторов, которые именно в таком разрезе и представляют себе наш мир. Именно эта паранойя движет теми, кто 11 сентября 2001 года начал `войну с террором`, именно из-за нее нагнетаются страсти и усиливается враждебность к Западу, для снижения которой те, кто писал письмо, не придумали ни одной строчки.

Сегодня главная угроза мировой безопасности - это способность мелких групп политизированных исламистов призывать на себя с Запада массированные удары возмездия. С каждой стороны есть свои экстремисты, которым наличие у другой стороны сценариев, какие может родить только самое больное воображение, помогает на своей стороне собирать деньги и получать политическую поддержку в пользу своих темных сил. Экстремисты с каждой стороны считают другую сторону угрозой космического масштаба и смеются над теми, кто предлагает решать вопросы на основе терпимости и мирной дипломатии. Так что авторам письма лучше бы не писать всякие благоглупости Папе, а найти себе более полезное занятие, например, изгнание демонов из кровожадных мулл и наставников разнообразных медресе.

Я агитирую за западные ценности и горжусь этим. Я считаю, что Запад - ведь фактически именно Запад подразумевается в письме под `христианами` - сегодня силен, как не был силен никто и никогда. Экономическая и политическая ось между Европой и Америкой нерушима. Капиталистическая демократия - несмотря на свои множественные и непредсказуемые спотыкания - система проверенная и реально эффективная. Все другие общества - те же Россия, Китай, Индия - меряют собственные достижения мерками Запада и в той или иной мере стремятся этот успех повторить. С этой точки зрения Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama) был прав, назвав конец `холодной войны` концом истории.

Можно ли это сказать о мусульманском мире? Религиозные обычаи мусульман пугают нервных жителей Запада, которые видят ислам исключительно закутанным с ног до головы с одежды черной угрозы. Исламское общество менее упорядочено и в больше степени способно совершать - или, по крайней мере, не осуждать - злодейства против Запада. Однако эти злодейства - свидетельство не воинственности, а скорее зависти. Злодеи могут убивать людей, могут разрушать дома, но они не могут быть `угрозой Западу` и тем более западным ценностям. Если бы мусульманское государство - какое угодно - дошло бы то такой степени безумия, чтобы объявить войну Европе или Америке - чего мы, естественно, не наблюдаем - оно было бы обречено на поражение.

Из пустыни уже не выскочит новый Саладин или Тамерлан, способный сделать из Запада новый халифат. Вместо этого они лишь добавляют работы национальной и международной полиции - которая, впрочем, неплохо справляется. Например, Америка и Великобритания за последнее десятилетие пережили всего по одному удачному террористическому акту, совершенному руками мусульман. Были, конечно, и другие, которые не удались, но мы были бы сумасшедшими, если бы думали, что они - это и есть та самая война между цивилизациями и религиями.

Вполне возможно, что у некоторой части молодых мусульман и их наставников в разжигании подобного рода войн есть личный, корыстный интерес. Есть такие группировки и на Западе - военная промышленность и целая отрасль структур безопасности, вместе с примазавшимися к ним `аналитиками` и лоббистами.

Подобные корыстные интересы должны безжалостно выявляться и разоблачаться. Выставлять весь ислам одной мощной угрозой безопасности Запада и подразумевать этим, что демократические институты и свободы Запада не являются достаточным доказательством того, что это не так - абсурдно и практически равносильно измене. Равным образом, требовать сворачивания западных свобод и складывания их в долгий ящик `войны с террором` - значит выбрасывать белый флаг.

Именно из-за таких пораженческих настроений Конгресс США дал своему президенту полномочия разрешать пытки в тюрьмах и заключение под стражу без суда - иными словами, все то, что сенатор Роберт Берд (Robert Byrd) назвал `медленным разрушением свобод народа`. Именно из-за них Министерство внутренних дел Великобритании налагает ограничения на свободу слова и habeas corpus. Именно из-за них полиция вооружается до зубов, вокруг зданий возводятся бастионы, а на свободное перемещение граждан налагается все больше ограничений. Из-за них каждый христианин начинает подозрительно относиться к любому мусульманину.

Этот яд придумали не Саид Кутб (Sayyid Qutb) и фанатики из его "Аль-Каиды". Его придумали те, кто сказал, что они сильны. Посеявши ветер, они должны были пожать бурю - они, но не Ирак с Афганистаном. Ничтожества превратились в героев мусульманского мира только благодаря воинственности и неуклюжести западных политиков последнего десятилетия. Этот период - период самой некомпетентной западной дипломатии с 30-х годов 20-го века - сделал Запад мировым пугалом, а любой город - легкой добычей любого исламского злодея, раздобывшего мешок взрывчатки.

Когда Томас Пейн (Thomas Paine) сказал Америке, что `в наших руках достаточно сил, чтобы начать мир сначала`, он имел в виду, что Америка должна сделать это силой личного примера, а не силой оружия. Он был смел, уверен и чист сердцем в своем утопизме. Его преемники - в своем собственном утопизме - скатываются в его полную противоположность: становятся трусами, боящимися куста и твердящими `вокруг ведьмы`. В результате уже мусульмане начинают беспокоиться при взгляде на Америку, беспорядочно размахивающую дубиной - и имеют на это полное право.

Кто бы мог подумать, что поражение в `холодной войне` приведет Россию к бьющей через край самоуверенности образца Владимира Путина, а Запад после ее окончания пройдет путь от победы до истерии? И в Вашингтоне, и в Лондоне окопалось руководство, которое столь мало верит в демократию, что считает ее слишком уязвимой для кучки безумцев. Которое столь мало ее уважает, что отодвигает в сторону при первых звуках взрывов.

Лично я верю в жизнеспособность демократических систем, созданных на Западе в последние полвека. Верят ли наши лидеры? Не берусь сказать.