Запад не может простить России столь стремительной атаки

В это не хочется верить, но выходит так, будто Economist утверждает, что Запад готов подписаться под преступлением, если оно совершается прозападным и якобы (!) демократическим лидером (на Западе мало у кого остались иллюзии относительно демократичности Саакашвили; впрочем, из контекста понятно, что степень демократичности определяется исключительно подконтрольностью США).

Тот факт, что Запад наконец назвал вещи своими именами, значительно облегчает для России дальнейшую полемику с заокеанскими коллегами. Запад признал, что Россия не устраивает его не из-за недостатка демократии, а как самостоятельный растущий центр силы.

Англосаксы призывают остановить нас и изолировать: исключить из `большой восьмерки`, не принимать в ВТО и ОЭСР, не давать виз, заблокировать счета, не давать работать нашим компаниям в Европе, не покупать наших энергоносителей.

Любопытно, что большинство рекомендаций направленно на ограничение наших взаимоотношений с Евросоюзом. Именно его компаниям рекомендуется не работать с нами и не покупать у нас газ и нефть. Говоря о необходимой изоляции России, США и Великобритания хотели бы, чтобы все общение с внешним миром Россия осуществляла через Вашингтон, который таким образом получил бы контроль и над той и над другой стороной, как это отчасти было в годы холодной войны.

Между тем континентальная Западная Европа из разразившегося кризиса сделала несколько иные выводы. Франция и Германия, несмотря на членство в НАТО, не спешат вторить Белому дому и называть Россию агрессором. Ни Николя Саркози, ни Ангела Меркель не сделали ни одного резкого официального заявления, а их окружение в кулуарах говорило и о поддержке российской стороны. Скорее, они наглядно убедились в том, к каким результатам приводит политика стравливания, проводимая на континенте Соединенными Штатами.

Насторожились даже недавно бесновавшиеся восточноевропейские страны. Словакия поддержала Россию. Чехия, недавно подписавшая договор об установке радара для ПРО, осудила действия Грузии. Даже Эстония решила несколько снизить градус своих антироссийских выступлений.

Убеждая ЕС в том, что Россия представляет для нее опасность, и размещая свои базы на традиционной зоне ее влияния, США преследуют свои собственные интересы, повышающие градус напряженности на континенте и гипотетически ведущие к войне. Для ЕС осетинский кризис - это серьезный сигнал к тому, что Россию полезнее и безопаснее встраивать в общеевропейское пространство, чем изолировать и подавлять.

Разумеется, этот конфликт не дал Западу исчерпывающего представления о пределах российской мощи. Так что, по всей видимости, испытание может повториться, причем на более серьезном уровне. Вероятно, теперь принципиальное значение получит вопрос о принятии Украины в НАТО (возможно, в сочетании с посылкой, скажем, польско-украино-литовского миротворческого контингента в Грузию).

Увы, история показывает, что США в своей экспансии сами по себе не остановятся, им непременно нужно встретить достойный силовой отпор.

Настоящая независимость

Но вернемся к Грузии. Обещание Дмитрия Медведева признать любое решение Абхазии и Южной Осетии по их статусу и гарантировать это решение в мире, могло бы означать, что Россия уже считает их независимыми государствами. Если бы не то соображение, что `любое решение` вряд ли будет принято без предварительного и очень тщательного обсуждения с Москвой. Раз при таких условиях решение `хотим быть независимыми` еще не объявлено, значит, Москва не спешит. И имеет к тому некоторые основания.

Признать Абхазию и Южную Осетию дело нехитрое. После развязанной Грузией войны такой шаг вполне ожидаем, причем он не многое добавит в набор тех претензий, которые нам уже предъявляет Запад. Но одностороннее признание не решит почти никаких проблем двух непризнанных республик.

В лучшем случае оно позволит вывести из серой зоны наши экономические, политические и прочие контакты с ними (что и так несложно сделать, приняв постановление правительства во исполнение известных поручений президента правительству от 16 апреля этого года о расширении сотрудничества с двумя республиками) и укрепить гарантии их безопасности (де-факто уже крайне широкие). И это все. Но военная угроза со стороны Тбилиси для Абхазии и Южной Осетии сохранится. Международное сообщество по-прежнему будет их `не замечать`, а обстановка вокруг них останется тревожной без особой надежды на нормализацию.

Если Грузию все-таки в будущем примут в НАТО, нельзя считать невероятным повтор событий 8 августа, но уже в куда более опасных для России обстоятельствах. Не говоря о том, что судьба Северного Кипра, признанного одной Турцией, милитаризованного и бедного, это не то, о чем могли бы мечтать жители Абхазии и Южной Осетии.

Когда Владимир Путин, еще будучи президентом, обещал, что Москва не будет `обезьянничать`, то есть копировать действия Запада в отношении Косово, это могло показаться простой дипломатической уловкой: признавать в ответ Абхазию с Южной Осетией Россия не хотела, но и молчать было нельзя. Но была в этом и другая сторона. Высокий внешнеполитический статус России держится во многом на членстве в Совете Безопасности ООН. Ослабление механизмов ООН - снижение статуса. А появление в мире группы стран, находящихся вне Объединенных Наций, - пусть несамостоятельных и слабых, - это удар по ООН. Москва не хочет наносить такой удар собственными руками.

Поэтому, если уж ставить целью игры и главной стратегией урегулирования признание Абхазии и Южной Осетии в качестве независимых государств, - это должно быть полноценное признание. Как минимум столь же легитимное, как признание Косово, как максимум - с принятием обеих республик в ООН.

На практике для этого нужно, чтобы на независимый статус двух республик согласились одна или несколько стран - членов НАТО. А потом можно поторговаться с американцами: мы соглашаемся признать Косово и принять его в ООН (для этого требуется рекомендация Совета Безопасности) в обмен на аналогичное их решение в отношении бывших автономий Грузинской ССР.

Есть ли на это шансы? Некоторые есть. Не зря же Николя Саркози согласился с включением в документ об урегулировании конфликта пункта о `международном обсуждении будущего статуса Абхазии и Южной Осетии` (эта формулировка была изменена по требованию Михаила Саакашвили). Да и слова турецкого премьера Реджепа Тайипа Эрдогана о солидарности с Россией, сказанные им Дмитрию Медведеву, - тоже важный знак.

Дело не только в Северном Кипре. У Турции - при хороших отношениях с Грузией - имеются интересы и в Абхазии. Турецкие предприниматели, например, построили один из лучших отелей в Сухуми.

Выбор у Москвы не очень широк. Заставить абхазов и осетин вернуться под власть Грузии и раньше было затруднительно, теперь это вовсе невозможно. Оставить все как есть означает смириться с постоянной напряженностью у собственных границ и перспективой конфликта с Западом. Одностороннее признание дает почти тот же результат. Так что надо стремиться к тому, чтобы Абхазия и Южная Осетия были признаны миром в качестве независимых государств, пусть эта игра обещает затянуться на годы.

Отложенный кризис

Соединенные Штаты категорически отстаивают территориальную целостность Грузии в границах Грузинской ССР. С ними согласна и канцлер Германии Ангела Меркель, которая после встречи с Дмитрием Медведевым в Сочи сказала, что `исходным пунктом для политического урегулирования должна стать территориальная целостность Грузии`.

Михаил Саакашвили после нескольких дней паники вновь в своей тарелке: он рассказывает, что США вот-вот возьмут под охрану грузинские морские порты и аэродромы (Вашингтон тут же это опровергает) и обещает `выдворить российские силы за пределы Грузии`.

Президент Грузии ждет, что Москва, выиграв войну, проиграет мир и сдастся под напором западной дипломатии. Идеальный для него результат - уход российских войск из Абхазии и Южной Осетии и появление на их месте международных миротворческих сил. Вопрос в том, достаточно ли у грузинского президента времени для ожидания.

Михаил Саакашвили мастер представлять поражение как победу. В понедельник 11 августа грузинские военные объявили, что они оставили город Гори. Уже в среду на митинге перед зданием парламента в Тбилиси президент рассуждал о происходящем, как о большом успехе: `Мы маленькая страна, у нас маленькая армия, но мы нанесли большие потери российской армии. Они пытались уничтожить нас, но они получили 400 трупов, 21 уничтоженный самолет, которые были сбиты примитивными средствами`.

Уровень поддержки президента в грузинском обществе очень высок, что естественно для военного времени. Оппозиционные политики публично его поддержали: кандидат от объединенной оппозиции на последних президентских выборах Леван Гачечиладзе заявил, что никто, кроме грузин, не будет управлять Грузией, а экс-министр обороны Ираклий Окруашвили, получивший политическое убежище во Франции сказал, что готов вернуться в Грузию и воевать в Цхинвали рядовым. Саакашвили в ответ на митинге заявил, что `готов простить обиды`, правда, потом Окруашвили в Грузию не пустил.

Впрочем, такое завидное единение не может продолжаться долго. Армия, которую несколько лет готовили инструкторы НАТО и которая съедает четверть бюджета Грузии, проиграла не только в Южной Осетии и Абхазии, но и оставила страну практически беззащитной на тот случай, если бы российские войска начали наступление на Гори и Зугдиди.

США, на которые делал ставку Саакашвили, Грузию не защитили. Абхазия и Южная Осетия потеряны. Гибель мирных граждан Грузии из-за российских авиаударов по Гори сделали свой вклад в сплочение грузинского общества вокруг президента. Но факт остается фактом - Саакашвили привел свою страну к катастрофе.

И в Грузии это осознают, как только схлынет волна понятных патриотических чувств.

Оппозиция обязательно воспользуется своим новым шансом. Financial Times уже процитировала Левана Гачечиладзе, сказавшего, что оппозиция должна требовать скорейшего проведения досрочных выборов, поскольку руководство страны утратило доверие народа. Правда, он тут же взял свои слова назад, заявив: `До тех пор пока на территории Грузии будут стоять российские войска, речи о политическом сопротивлении нынешним властям быть не может`.

Соратник Гачечиладзе по Объединенной оппозиции Каха Кукава был, если верить FT, еще более резок: `Саакашвили несет персональную ответственность за начало войны, в которой мы не могли победить`. Кукава пообещал массовые акции с требованием отставки правительства после того, как ситуация в Грузии стабилизируется.

Кстати, и сведения о том, что Окруашвили отказано во въезде в Грузию, распространила его партия - вполне политический жест.

Грузия стоит перед угрозой внутриполитического кризиса. Гораздо более серьезного, чем тот, что был осенью прошлого года. Тогда стоял вопрос о власти Михаила Саакашвили. Сейчас - о судьбе государственности как таковой. Третья проигранная война с мятежными автономиями ставит страну на грань краха и грозит похоронить те успехи в укреплении государства, которых добился Михаил Саакашвили.

Например, неизвестно, как себя поведут армянское и азербайджанское меньшинства, компактно проживающие в Грузии (регионы Самцхе-Джавахети и Квемо-Картли). В конце июля в Ахалкалаки, административном центре региона Самцхе-Джавахети, произошел взрыв у дома начальника городской полиции. Позже при попытке задержать одного из армянских активистов был смертельно ранен сотрудник полиции.

А в Квемо-Картли только недавно был улажен конфликт, связанный с тем, что директорами школ в населенных азербайджанцами районах власти назначали людей, не владеющих азербайджанским языком. Здесь возможна цепная реакция - давление властей на организации нацменьшинств усилится, а их требования будут становиться радикальнее.

США и их союзники отстаивают территориальную целостность Грузии. Вопрос в том, сможет ли столь же твердо ее отстаивать сама Грузия.

Новый формат?

Южная Осетия и Абхазия вступают в полосу неопределенности. Российские войска обеспечивают их безопасность, но прежние юридические гарантии безопасности, как бы ни были они несовершенны, разрушены. Грузия объявила о выходе из СНГ и о своем решении денонсировать Московское соглашение о прекращении огня и разъединении сил от 14 мая 1994 года, по которому в Абхазии находятся российские миротворцы.

Дагомысское соглашение от 24 июня 1992 года, которое определяет принципы урегулирования грузино-осетинского конфликта, формально вроде бы действует, но фактически уничтожено. Некоторые российские официальные лица уже заявляют, что грузинские миротворцы в Южную Осетию не вернутся. К тому, возможно, есть определенные основания, но наличие грузинского миротворческого батальона в зоне конфликта - это одно из принципиальных условий Дагомысского соглашения.

Обсуждение перспектив ввода международных миротворческих сил в зоны конфликтов уже начато, и Россия волей-неволей в нем участвует. Ближайшая задача дипломатов - определить и зафиксировать новый формат миротворческих операций в непризнанных республиках. И то, что это стоит в повестке дня, - пожалуй, единственный успех Михаила Саакашвили.

Подписав `план Саркози`, Москва согласилась с тем, что по крайней мере часть войск из Южной Осетии и Абхазии ей придется вывести. Открытым остается вопрос о том, сколько сил она сможет оставить на их территории.

Положение Абхазии в этом смысле проще. Если Россия сократит свое военное присутствие здесь до того уровня, который указывается в Московском соглашении о прекращении огня (2,5-3 тыс. человек), этого будет достаточно - конечно, если сохранятся условия для развертывания более крупной группировки.

С Южной Осетией сложнее - до начала войны здесь находилось всего около тысячи российских военнослужащих (по 500 человек в российском и североосетинском миротворческом батальоне). Как показала практика, этого недостаточно для предотвращения военной операции со стороны Грузии.

В подписанном Дмитрием Медведевым документе есть еще пункт о возвращении грузинских войск в места их постоянной дислокации. Это буквально означает, что должна быть восстановлена военная база в Гори, которую, судя по смутным известиям из Грузии, основательно `демилитаризировали` российские войска. Эта база была создана Михаилом Саакашвили специально для операции в Южной Осетии.

Конечно, положение дел в Южной Осетии после войны поменялось радикально. Военная инфраструктура, которую создали в грузинских анклавах на территории республики МВД и Минобороны Грузии, уничтожена, контроль Тбилиси над этими анклавами утерян. Но в остальном у Михаила Саакашвили есть шанс отыграть все назад - если в дипломатическом противостоянии с Россией его поддержат США и страны ЕС. А они пока поддерживают.

Пока неизвестно, какие предложения по новому формату миротворческой операции есть у России, если они вообще сформулированы. Рискнем только предположить, что Москва будет настаивать на том, чтобы, во-первых, увеличить свой миротворческий контингент, наделить его правом использовать более мощные, чем раньше, вооружения, установить контроль над воздушным пространством непризнанных республик, а во-вторых, сохранить зону безопасности на собственно грузинской территории вдоль абхазской границы и создать такую зону вокруг Южной Осетии.

Возможно, такие условия покажутся западным партнерам чрезмерными. Что ж, у России еще остается возможность стукнуть кулаком по столу. То есть в одностороннем порядке признать независимость обеих республик и заключить с ними соглашения о гарантиях безопасности. Опыт последних дней показывает, что ничего нам за это не будет. Просто хотелось как лучше.

Экономическое похмелье

Даже если Михаилу Саакашвили удастся выиграть у России информационную войну на международной арене, его все равно неизбежно ждут проблемы внутри страны. Самым плохим сценарием будет бюджетный кризис - у национальной экономики не хватит сил одновременно бороться с ним и преодолевать последствия уменьшения объемов прямых иностранных инвестиций.

Именно последнее является наиболее печальным для экономики страны. Ведь Саакашвили после своего прихода максимально упростил жизнь иностранным инвестором, именно инвестиции из-за рубежа были одной из основных причин высоких темпов роста ВВП (12% в 2007 году). В 2005-2006 годах один лишь Казахстан вложил в гостиничный сектор Грузии почти 100 млн. долларов, а в целом объем инвестиций достигал 1 млрд. долларов в год.

Впрочем, справедливости ради стоит сказать, что шедшие в страну инвестиции особо не отражались на благополучии грузинского населения. Конечно, средняя заплата за последний год выросла более чем в два раза - с 90 лари (50 долларов) до 200 лари (120 долларов), а минимальная пенсия, примерно равная зарплате учителя, составляет 55 лари (34,3 доллара). Но при этом в 2007 году, по данным Национального банка Грузии, прожиточный минимум для трудоспособного мужчины составил 112,7 лари (65,1 доллара), а для семьи из четырех человек - 189 лари (108 долларов).

Около 30% грузин живут за чертой бедности. По разным оценкам, от 16 до 30% трудоспособного населения не имеет работы. Пытаясь занизить эту цифру, грузинские власти официально не считают безработными сельских жителей (47,6% населения), имеющих приусадебные участки, а также городских жителей, имеющих дачный участок.

Поэтому исход населения из Грузии, происходивший до революции роз, продолжился и после прихода к власти Михаила Саакашвили. С 2004−го по 2008 год население страны уменьшилось почти на 65 тыс. человек. По разным оценкам, почти 1 млн. граждан Грузии живет и работает в России. На зарабатываемые ими деньги фактически живут их семьи, оставшиеся на родине, - то есть фактически половина Грузии.

По данным российского Центробанка, за первый квартал этого года из России в Грузию было перечислено почти 142 млн. долларов (это больше, чем сумма годового экспорта из Грузии в Россию).

После российско-грузинской войны Москва, скорее всего, максимально усложнит, если не запретит переводы денег из России в Грузию. Уже сейчас `Почта России` не принимает отправлений в республику. И винить в этом они будут Михаила Саакашвили. Понимая это, грузинская оппозиция уже призывает провести досрочные выборы как можно скорее.