Американская иллюзия о слабой России рассыпалась в прах

Итак, каково общее впечатление от, в общей сложности, пяти часов прямого контакта с двумя "первыми лицами" российской политики?

Три часа с главой правительства Владимиром Путиным в Сочи; два насыщенных часа днем позже с президентом Дмитрием Медведевым в Москве. Все это в рамках тесного общения с тридцатью западными экспертами (дискуссионный клуб "Валдай").

Наблюдение первое: кто командует в Москве? Многие из присутствовавших пытались найти ответ на этот спорный вопрос. Мне показалось, ответ заключался в том, что оба действующих лица с коротким интервалом без колебаний предстали перед теми же самими собеседниками. Ни один из них не ушел от ответа ни на один вопрос. И, хотя это была, безусловно, встреча "за закрытыми дверьми", где прямое цитирование исключено, точные описания вопросов и ответов были обнародованы практически мгновенно. Противоречий не обнаружилось, обнаружились отличия одного от другого.

В России существует очень прочная диархия (двоевластие), основанная на долговременном взаимопонимании, с довольно четким разделением задач. Стили и опыт разные, но вот тон у них не отличался. Тем не менее, можно сказать, что глава правительства, которого описывают как человека-ледышку, был даже более эмоциональным, чем президент. Кого теперь можно бы назвать человеком со стальной улыбкой, учитывая сухую жесткость его заявлений. Кто принял решение ответить на агрессию Саакашвили? Путин сказал, что: "Ни один танк не сдвинется ни на метр, ни один солдат - ни на шаг, если решение не принято верховным главнокомандующим`. А Медведев днем позже это подтвердил, изложив во всех подробностях почасовое развитие событий в ночь с 7 на 8-е августа. `Если бы Грузия была на тот момент уже была принята в НАТО, мое решение ни на запятую не отличалось бы от того, которое было принято. Только порядок опасности был бы на несколько градусов выше`. И именно Медведев сформулировал окончательную эпитафию, закрепляющую радикальный поворот в отношениях России с Западом: `8 августа явилось концом наших иллюзий о том, что мир построен на справедливой основе`.

Вместе с другой эпитафией, которая последовала за заявлением Путина о прекращении сотрудничества с Соединенными Штатами в борьбе с международным терроризмом: `8 августа для нас равнозначно 11 сентября для американцев`. Что, после того как некоторые силы в администрации США были названы инициаторами агрессии Саакашвили, равноценно косвенному обвинению их в терроризме. Существующий миропорядок `нас не удовлетворяет`. `Однополярная система предана забвению, у биполярной нет перспектив, поскольку мир многополярен`. Но горе тем, кто пытается разрушить систему международного права, `потому что без него будет невозможно построить новую мировую архитектуру`. Следовательно, тот, кто хочет иметь диалог с Москвой, получит диалог. Тот же, кто же хочет вновь загнать нас за железный занавес, пусть знает (ответ обоих), что сегодняшняя и завтрашняя Россия достаточно сильна, чтобы никого не бояться. Тем не менее, для всех будет лучше преодолеть то непонимание, от которого некоторые слои на Западе не могут избавиться: `Россия - не Советский Союз`. Но `Кризис с Грузией изменил всю картину международных отношений России`. `Мы не можем больше терпеть...`.

В этом вопросе иллюзий лучше не питать. Значит, конец тактическому и стратегическому отступлению России. Если Запад захочет и дальше расширять границы НАТО, пусть знает, что любому действию будет соответствовать противодействие, если и не в том же месте, но такое же по интенсивности. И не говорите нам, что мы не имеем права делать (Путин) все возможное во избежание вступления Украины в НАТО. Почему мы не можем так говорить и делать, когда Соединенные Штаты, при поддержке некоторых европейцев, делают все возможное, чтобы подтолкнуть Украину в НАТО? Кто-нибудь способен понять, насколько расстояние между Москвой и Киевом отличается от расстояния между Москвой и Вашингтоном? И потом, на Украине живут 17 миллионов русских. Как они отреагируют? Похоже, что и большинство украинцев не одобряют такое развитие событий. Это им надо принимать решение. Санкции? Путин саркастически улыбнулся: `даже ваши бизнесмены их не поддержат`. И в этом смысле ответ России может быть довольно болезненным для тех, кто его попробует.

В конце концов, - сказал Путин, - объясните нам, почему за 34 года конгресс Соединенных Штатов так и не отменил поправку Джексона-Вэника (которая исключала СССР из категории `стран в наибольшим благоприятствованием в торговле` - прим. ред.). Разве так ведут себя с партнером? Если нас опять вышибают с поля, то пусть знают, что мы повернемся в другую сторону (Путин, объявляя об открытии терминала нового тихоокеанского газопровода). И еще Путин, как ни странно, вытащил из кладовки старую идею Горбачева: ядерное разоружение. Он говорит: `Я считаю эту перспективу абсолютно реалистической. Это не общие слова. Я учитываю технологии, использованные при создании неядерных вооружений, позволяющие неядерным странам достичь неслыханной разрушительной мощности. Тем более, что увеличивается опасность распространения ядерного оружия`. Итак, диалог с теми, кто к нему готов, но на равных условиях и без скидок для кого бы то ни было.

`Если Румыния выдает паспорта молдаванам, почему мы не можем выдать их гражданам Южной Осетии и Абхазии?`. У России нет территориальных претензий ни на каком направлении. `За годы моего президентства (Путин) я никогда не встречался с лидерами Южной Осетии и Абхазии и, более того, мы всегда подталкивали их к Грузии`. Признание их независимости (Медведев) отныне `необходимое и достаточное условие для их защиты` от новых атак. Оценка линии, которой следовал Саркози от имени Европы, чье присутствие в `зонах столкновений` теперь поддерживается `во избежание новой агрессии`. Но осторожно с ракетами в Польше и радаром в Чешской республике! `Они говорили, что это против Ирана, но после Грузии изменили цели и сказали, что приспособились к новой реальности. Следовательно, это против нас, как мы и говорили с самого начала`.

Очень четкая картина, отражающая радикальный и вовсе не внезапный поворот, созревавший долгое время. Теперь Европе необходимо подвести для себя новые итоги, с учетом того, что Америка не кажется способной это осознать.