Сокращение времени ускорит модернизацию

В прошлом году послание президента России Федеральному Собранию длилось 85 минут, на этот раз - 100.

В Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца речь главы государства слушали более 1000 человек - представители не только всех ветвей власти, но и регионов. Пространственно-временная составляющая обращала на себя внимание не только в отчетной статистике, но и, можно сказать, в мировоззренческом и методологическом плане...

Велика Россия, и не только как умопостигаемая сущность, но и физически, географически, пространственно и территориально, и много проблем от этого было, есть и в ближайшем будущем еще предстоит пережить! Но не отказываться же нам от своих территорий! Масштаб страны в советское время часто выражался штампом "одна шестая часть суши", с распадом СССР пропорции изменились, так что теперь "одна седьмая", но, все равно, впечатляет.

Наглядно масштабность страны можно также представить и в часовых поясах, которых у нас одиннадцать, а потому, если в одном месте России бодрствуют, то в другом - крепко спят! И если простые люди особых неудобств от подобного сосуществования не испытывают, то для системы управления имеются определенные сложности, так что давно уже вызревали замыслы уменьшить число часовых поясов. Для чего? Для того чтобы "приблизить" по времени к центру дальние регионы, что повысит эффективность управленческих решений: посыл команды из Москвы, быстрый отклик, скорое исполнение на местах.

В США, к примеру, 5 часовых поясов, в Австралии - 3, в далекой Бразилии и близком к нам Казахстане - 2, а Китай, который 60 лет назад делился на пять часовых поясов, сегодня живет по единому - "пекинскому" - времени.

Сколько часовых поясов может быть у нас? Проблема не существенная с точки зрения астрономической, не так проста в экономическом и физиологическом плане. Но задача есть, и ее решения никак не избежать. При этом надо, чтобы, с одной стороны, эту проблему не заболтали, а, с другой стороны, чтобы в порыве административного восторга не забыли, что расхождение с астрономическим временем не должно быть большим, и для большинства людей Солнцу следует вставать и садиться в привычное для их уклада жизни время. Ну а пока в Москве три часа дня, а в Петропавловске-Камчатском - полночь.

Как-то раз по делам, в рамках реализации одной целевой федеральной программы, я посетил дальний регион. На следующий день туда же с визитом прибыл премьер-министр Виктор Черномырдин. Тем временем, пока мы с местным чиновником от образования пили чай, он, глянув на часы, с подобострастием заметил: "Сейчас Виктор Степанович переодевается". Сказал так, словно премьер находился в соседней комнате, хотя тот был за сотни километров от нашего стола!

После моих расспросов выяснилось, что Черномырдин должен был в это время спускаться в шахту, но даже представитель местного "министерства" образования знал детали расписания визита, отслеживал по часам и минутам, что и как, чем занят высокий гость из Москвы... И раньше, и сейчас, сколько бы часовых поясов не насчитывалось в стране, наши чиновники - от Камчатки до Калининграда - все равно живут по московскому времени, и именно его держат в уме, расстегивая или застегивая ширинку, снимая или надевая штаны, находясь на работе или на отдыхе. Так что сокращение или увеличение часовых поясов никак не повлияет на степень их подобострастия и желание выслужиться. Но на эффективности работы страны в целом сказывается.

Петр Чаадаев, задумавшись как-то о предназначении России, не раз касался темы пространства, потому как мы, "раскинувшись между Востоком и Западом", "опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию", должны были бы приятно удивить мир, повлиять на ходи мировой истории, но... Не все у нас получается так, как удается восточным и западным соседям! И тогда, и сейчас!

Но если в интерпретации Чаадаева просторы России сыграли для нее, скорее, отрицательную роль, то Екатериной II полувеком ранее наши дали и шири использовались с выгодой, как удобное, наглядное и понятное обоснование... абсолютной монархии!

В течение 1765-1766 гг. Екатерина II работала над "Наказом" - своеобразным набором тезисов, выражающих суть хоть и просвещенного, но абсолютизма. И вот, имея под рукой карты Российской империи, а также зная возможности своего аппарата управления, она пришла к мысли, что никакая другая форма правления, кроме самодержавного государя, "не может действовать сходно с пространством столь великого государства": наше отечество натуральным образом ("Российского государства владения простираются на 32 степени широты и на 165 степеней долготы по земному шару") "предполагает самодержавную власть в той особе, которая оным правит. Надлежит, чтобы скорость в решении дел, из дальних стран присылаемых, награждала медление, отдаленностию мест причиняемое". Всякое же другое правление для России было бы, по мнению Екатерины, не только "вредно, но и вконец разорительно".

И вот снова мы задумались о том, как повысить эффективность управленческих решений, на какое число сократить количество часовых поясов. Но если уповать только на то, что эффективность управления зависит от единовременного подъема и отхода ко сну населения, то вряд ли очередная модернизация принесет нам успех.

Сегодня России нужна всесторонняя модернизация. И временной аспект, в частности, часовые пояса, их количество, - часть программы, цель которой - повышение эффективности управления. Но здесь, если развивать мысль далее в образе Чаадаева, "опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию", подперев обеими руками голову, следует прежде хорошо подумать: сколько часовых поясов рационально иметь стране, президент которой убеждён "в необходимости и возможности обретения Россией статуса мировой державы на принципиально новой основе".

Но вот где меньше времени нужно тратить на дискуссии, так это в деле перевода времени на час то назад, то вперед. Эта приверженность к формату "зимнее" и "летнее" время архаична и не способствует реализации планов, кратко выраженных в девизе "Россия, вперед!". Сторонники подобного перевода времени дважды в год апеллируют к экономии средств. Но не таким образом надо экономить, если мы хотим модернизации России! Даже оставаясь индустриальным обществом, подобной экономии следует добиваться за счет повсеместного внедрения энергосберегающих технологий, а не принуждая все население подниматься на работу то на час раньше, то на час позже, сбивая организм с биологического ритма. Это выбивание из колеи - архаизм. Подобный прием, может быть, и был бы технологическим прорывом в эпоху просвещенного абсолютизма и вполне уместен в советской системе ведения народного хозяйства под руководством коммунистической партии, но вряд ли естественен для страны, которая хочет перейти в формат постиндустриального общества.

Если на вопрос "что такое модернизация и для чего она затевается?" отвечать кратко, но по существу, то можно сказать так: для того, чтобы быть современными. Но сегодня мы, при сравнении с другими странами, не во всем современны, не за всеми поспеваем. Однако нам хочется идти в ногу со временем, отсюда и призыв - "Россия, вперед!". Но если сопоставить россиян, живущих, согласно календарю, вроде бы в одно время, картины мира у них разные, иные формы сознания архаичные, а то и просто дремучие. Могут ли они не просто сосуществовать, а творить сообща? Слыша призыв "Россия, вперед!", что думают православные, мусульмане, иудеи, буддисты, программисты и бухгалтера, чиновники и военные? У каждого свой "идейный вектор", который также можно представить в виде направленности. Но сложить все эти "вектора" вместе, да выявить результирующий - задача стандартная для аналитической геометрии, но не для политика.

В советской модели модернизации была своя "идея": наступление светлой эры коммунизма, согласно учению об общественно-экономических формациях, неизбежно, надо только вовремя приводить производственные отношения в соответствие с производственными силами, которые развиваются, в отличие от первых, с опережением; распространять идеи коммунизма во всему свету, противодействовать, борясь за мир во всем мире, империализму, непрерывно укрепляя обороноспособность страны, которая возможна за счет интенсивной индустриализации...

Но мы так и остались, к моменту развала СССР, по терминологии Элвина Тоффлера, государством "второй волны". Хотя тот и включил Советский Союз в список стран увлеченных "третьей волной", но сделано это было не столько в соответствии с методологией, сколько под впечатлением противостояния СССР на равных с США. При авторитарном строе важнейшая составляющая постиндустриального общества - информация - не могла быть той инфосферой, как в открытом типе общества; советская инфосфера сводилась к идеологии, и "сфера" трансформировалась в идеологическую "плоскость". Мы не поспели за новой цивилизационной волной в прошлом столетии, и вот теперь приходится догонять ушедших вперед, оказавшихся вовремя на гребне "третьей волны".

Давно уже страна нуждается во всесторонней модернизации, и вот, вроде бы решили перейти от слов к делу. При этом, как ожидается, это будет модернизация, основанная "на ценностях и институтах демократии". Здесь, к слову сказать, в чем-то, возможно, окажется полезным и опыт администрации Обамы - там, за океаном, также озабочены совершенствованием демократии, системы управления, и решение снова ищется на основе информатизации. Главное, не свести все наши дела к слепому копированию уже готовых решений, а работать на опережение соперников.

Впрочем, для этого нам пока не достает одного важного компонента - "национальной идеи". Конечно, модернизацию можно начать и без нее, и хорошо, что уже есть желание различных групп общества и побуждение со стороны власти, но вот закончить ее успешно и в обозримое время - вряд ли.