ЕС по сути уже ничего не стоит

Евросоюз просто не способен выступать как настоящий союз, касается ли то МВФ или ООН.

Несчастная Европа! Пока Европейская служба внешнего действия (зародыш дипломатической службы ЕС) еще только формируется, то не получает от партнеров по всему миру такого отношения, какое вправе ожидать. С одной стороны, все хотят, чтобы было больше Европы и меньше разрозненных европейцев. С другой стороны, ЕС по-прежнему отказывают в праве выступать в качестве настоящего союза. Ярким доказательством существования подобных противоречий могут служить два следующих события.

Первый случай касается МВФ. Всего в совете директоров Международного валютного фонда у европейцев есть девять мест. Три из них принадлежат соответственно Франции, Германии и Великобритании, а еще шесть - европейским странам, которые представляют целые регионы, нередко вообще лежащие за пределами Старого света. Так, например, Испания является представителем всех латиноамериканских государств. Девять из двадцати четырех. США считают, что этого слишком много. И в этом мнении они не одиноки. Многие полагают, что Европа должна уступить два или три места в пользу развивающихся стран, которые обрели ощутимый вес в мировой экономике. И, если уж следовать этой логике до конца, можно даже заявить о том, что у Европы (или по меньшей мере еврозоны) должен быть всего один представитель в МВФ. Разумеется, при условии, что он получит вес, который будет соответствовать ее экономическому и финансовому влиянию. Так, США со своими 16,5% голосов фактически обладают правом вето, на которое требуется всего 15%. Если европейцы согласны пожертвовать два-три кресла, то в качестве компенсации вполне могут потребовать отмены права вето для американцев.

В то же время основным вопросом в МВФ остается представительство еврогруппы или ЕС в его совокупности. То же самое касается большой "восьмерки" и "двадцатки". В этих организациях Европу представляют не только важнейшие страны (Франция, Германия, Великобритания и Италия), а также главы Еврокомиссии и Европейского совета. Лиссабонский договор ничуть не упростил этот процесс, хотя и отменил поочередное председательство европейских государств на международных встречах (но не на внутренних советах ЕС!).

Подобный рост и без того огромного числа официальных представителей не вызывает у партнеров Европы ничего, кроме удивления и раздражения. Европейцы же напрасно пытаются объяснить всем, что ЕС - это не сверхгосударство и что страны-члены союза смогли добиться общности только по некоторым вопросам и не всегда способны достичь согласия по всем проблемам, хотя всеми силами стремятся прийти к единству мнений.

И в то же время они хотели бы, чтобы голос ЕС как единого организма заменил собой или хотя бы добавился к этой полифонии. Именно поэтому они предложили собравшейся в Нью-Йорке Генеральной ассамблее ООН проект резолюции, которая бы позволила бы президенту Евросовета Херману ван Ромпею (Herman van Rompuy) и/или Верховному представителю ЕС по международным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон (Catherine Ashton) обращаться к ней от имени Европы. Увы, принятие решения было отсрочено. Китай, Россия и страны третьего мира проголосовали против Европы. Причины тому существуют самые разные: приверженность национальному суверенитету, враждебное отношение к Западу в целом, боязнь того, что другие региональные объединения потребуют себе аналогичных привилегий и так далее.

Кроме того, европейский запрос может дать новый толчок рассуждениям о реформе Совета Безопасности ООН. Здесь Европе принадлежит два из пяти мест постоянных членов: ее представляют Франция и Великобритания. Время от времени в мире снова начинают говорить о том, что одно из двух европейских кресел должно отойти ЕС, а второе - одной из набирающих силу развивающихся стран. Однако такая реформа как минимум предполагает, что у Европы есть единая внешняя политика, до чего ей пока еще очень и очень далеко. Даже "облегченная" версия этой идеи, по которой ЕС должен получить свое кресло наравне с Францией и Великобританией, выглядит абсолютно нереально.

Короче говоря, Европа не может заставить всех прислушаться к себе. Когда она хочет выступить единым фронтом, остальные смотрят на нее с подозрением. Но когда старые европейские государства отстаивают свои собственные интересы, их упрекают в двойной игре и особенно в присвоении себе прерогатив, которые больше не соответствуют их реальному весу в современном мире.