| На юге и на востоке ситуация тоже непростая. Россия сильно надавила на Хорватию, чтобы заручиться ее сотрудничеством в трубопроводной дипломатии. Отношения России с Сербией и с боснийской Республикой Сербской хорошие. Но она поссорилась с новым болгарским правительством, которое считает, что Россия использовала Софию в своих интересах по нескольким энергетическим вопросам. Отношения с президентом Румынии Трайаном Басеску всегда были ужасными: идеализированный образ Румынии, как романской страны, окруженной морем славян и мадьяров, подогревает в румынах глубокий скепсис по поводу России, вне зависимости от партийной принадлежности и идеологии. Для России критерием успеха в Юго-Восточной Европе является трубопровод "Южный поток", который должен соперничать с поддерживаемым ЕС проектом "Набукко" (и принести тому несчастье). "Набукко" несет газ из Средней Азии, с Кавказа и из Ирака в Европу через Турцию. "Южный поток" несет российский (и среднеазиатский) газ в Европу через Черное море. Оба проекта не в очень-то хорошей форме, но "Набукко" гораздо ближе к реальности. Десятилетие задирок, восхвалений, выкручивания рук и фанфаронства в энергетической дипломатии Москвы принесли поразительно мало результатов.
Это, между прочим, отражает часто неверно понимаемую роль России в регионе. В сравнении с любой отдельной страной среди новых членов ЕС, Россия действительно похожа на сверхдержаву; однако в сравнении с Евросоюзом в целом Россия выглядит хило во всем, кроме своего ядерного арсенала. Кремль может нанести большой вред Грузии или Украине или Латвии. Но он не в состоянии затеять драку со всем Евросоюзом. Это не означает, что бывшие порабощенные народы могут полагаться на единую политику ЕС в отношении России. Но это означает, что Россия подходит к своим отношениям с ЕС с позиций фундаментальной слабости.
Как же следует трактовать на этом фоне особенную и удивительную "перезагрузку" Польши? Многие вполне обоснованно приветствуют спокойный и сердечный тон в отношениях между Москвой и Варшавой. Само по себе исчезновение одной лишней проблемы является приятной новостью. Но суть дипломатии не в том, чтобы поддерживать хорошие отношения и сохранять спокойствие. Задача дипломатии состоит в том, чтобы решать вопросы и продвигать национальные интересы. Второстепенным, но важным вопросом является защита интересов союзников. И в этом отношении программа польского правительства слегка отличается от реальности. Как и в случае с внутренней политикой (которую я как-то описал для журнала Economist как "выглядеть хорошо и не делать ничего"), презентация внешней политики довольно значительно превосходит ее практические достижения.
Начнем с Германии. Нет никаких сомнений, что Германия воспринимает Польшу всерьез (объем торговли между двумя странами в три раза больше, чем экспорт-импорт Германии с Россией). Она соглашается с польскими пожеланиями по Белоруссии. Она согласилась на план действий НАТО в чрезвычайных обстоятельствах, предполагающий, что немецкие войска будут гибнуть, защищая Польшу от (крайне маловероятного) военного нападения из России. Однако Германия по-прежнему ценит свои отношения с Россией. Германия умышленно затягивает решение таких вопросов, как Грузия и Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Она вообще не горит желанием ускорить интеграцию Украины в ЕС или НАТО. Она с прохладцей относится к таким вопросам антлантической политики, как миссия в Афганистане. Лишь в этом году она, наконец, откроет свой рынок труда для рабочих из "новых" членов ЕС, таких как Польша - в то время как Британия, например, сделала это еще в 2004 году.
Германии не нравится идея либерализации услуг внутри ЕС, что приведет к оживлению деловой активности в новых государствах-членах, имеющих энергичную, гибкую и многоязычную рабочую силу. Германия по-прежнему тесно связана с Россией в области энергетики и поддерживает строительство трубопровода "Северный поток" по дну Балтийского моря несмотря на решительные возражения Польши. Короче говоря: Германия ведет себя вежливо и дружелюбно, но она не является союзником Польши в том смысле, что жертвует своими собственными важными интересами ради Варшавы.
То же самое, только еще более явно, верно и в отношении России. Правда то, что напряженность была сглажена. Торговля процветает, что означает рабочие места, зарплаты и инвестиции. Объем торговли между двумя странами еще далек от уровня, который привел бы к экономической зависимости: на самом деле, учитывая запланированный терминал для приема сжиженного природного газа и вероятную разработку запасов сланцевого газа, Польша все больше снижает свою зависимость от главного экспортного продукта России. Россия понимает, что не может ссориться с Польшей, не влезая в драку со всем Евросоюзом. А с разумным г-ном Туском у руля, Евросоюз с гораздо большей готовностью придет Польше на помощь, если Россия начнет вести себя неприятно.
Все это желательные перемены. Но Россия ничуть себя не затруднила, чтобы помочь Польше. Расследование авиакатастрофы под Смоленском шло медленно и небрежно. Это привело к возникновению различных теорий заговора и излишне осложнило жизнь г-ну Туску. Многие поляки собирают невыясненные вопросы, окружающие любое крупное новостное событие, и увязывают их в паутину интриг и убийственных намерений: почему на аэродроме не была установлена самая современная система приземления? Почему свидетели называют разное время падения самолета? Откуда появился таинственный туман? Почему российские авиадиспетчеры, ответственные за произошедшее, исчезли из виду? Почему официальный российский отчет возлагает всю вину на польскую сторону, и никакой вины на российскую небрежность и некомпетентность? Ответы вполне просты. Самолет действительно опаздывал, а его пассажиры торопились. Пилоты испытывали давление, так как должны были доставить свой VIP груз в правильное место и вовремя. Они приняли неверное решение посадить самолет в неблагоприятных условиях, подлетая к аэропорту на слишком низкой высоте. И высокое дерево, выросшее в неправильном месте в неправильное время, зацепило крыло президентского самолета, лишив экипаж возможности совершить аварийный взлет. Любящие теории заговоров поляки считают, что русские способны на многое, но даже они не могут приписать им это ключевое, фатальное дерево.
Но российская сторона все равно усложнила г-ну Туску задачу отражения атаки конспирологов. Новости о том, что электронное оборудование (мобильные телефоны, персональные компьютеры и прочее), принадлежавшие погибшим полякам, подверглось перед возвращением родственникам погибших проверке и разборке, указывали на подлое любопытство со стороны российских спецслужб. Задержки и оставшиеся без ответа вопросы разжигали подозрения о том, что что-то не так. Однако правда состоит в том, что расследование проходило так, как работает практически все в российском бюрократическом аппарате: медленно, скрытно и без особой заботы об интересах общественности.
Россия также не торопится разобраться с невыясненными вопросами "сложных исторических проблем", Это еще может измениться, возможно, даже вовремя, чтобы помочь г-ну Туску победить на повторных выборах этой осенью. Но сейчас все выглядит так, будто Россия забавляется с Польшей: подцепив ее на крючок отношений, где провал равносилен политическому ущербу и необходимость демонстрировать хоть какие-то признаки успеха жизненно важна, Москва демонстрирует нечестный и интриганский подход. Мало кто среди поляков испытывает какие-то иллюзии по поводу новых русских друзей.
Действительно, сложно утверждать, что вежливая дружелюбность на официальном уровне и немного теплых личных связей между высокопоставленными фигурами представляют реальные перемены в направлении позитивного, динамичного сотрудничества, схожего, например, с отношениями между Польшей и Швецией. У "перезагрузки" нет ни глубины, ни масштаба американской попытки восстановить отношения с Россией: у Польши нет тесных связей с российскими военными. Более того, Россия, похоже, решила оставить тактические ядерные ракеты в анклаве Калининград, граничащем с Польшей. Кроме того, у двух стран нет официального диалога по вопросу защиты прав человека, схожего с тем, что Майкл Макфол из Совета по национальной безопасности США упорно ведет со своим российским коллегой Владиславом Сурковым.
И у американской, и у польской "перезагрузки" есть схожие преимущества. Они разрядили проблематичные отношения, подарив политикам пространство для маневра и освободив время, чтобы сосредоточиться на более важных вопросах. Однако, у них есть и схожие издержки. Они снимают с России давление по поводу защиты прав человека и вопросов доброжелательного соседства. Они рискуют оставить малые страны и лидеров оппозиции в самой России в изоляции и без защиты. Они отказываются от позиции морального и стратегического превосходства в пользу прагматичного подхода, ориентированного на результат. Возможно, это то, чего хотят избиратели; политиков нельзя винить слишком сильно за желание сосредоточиться на очевидных проблемах и попытки отложить в сторону то, что похоже на второстепенные вопросы. Тем не менее, стоит разложить по полочкам некоторые риски польской перезагрузки.
Польскому подходу не хватает гарантий поддержки. После испорченной американской перезагрузки, когда Вашингтон объявил об изменениях в своих планах ПРО в годовщину советского вторжения в Польшу, администрация Обамы поняла, что следует значительно улучшить свои коммуникации и успокаивать новые государства-члены западного альянса в рамках НАТО (это пришлось сделать, преодолев возражения Германии, а Берлину, тем временем, было позволено приписать себе эту заслугу). Администрация Обамы поддержала планы беспрецедентно масштабных военных учений в Балтийском море - и новые учения запланированы на этот ("Янтарная надежда"/Amber Hope) и следующий ("Стойкий джаз"/Steadfast Jazz) год. Госсекретарь США Хиллари Клинтон считается решительным сторонником региона (хотя ее дипломаты иногда и демонстрируют более руссоцентричный подход). Америка посылает на конференции [в странах региона] высокопоставленных дипломатов (на недавней конференции по безопасности в Литве было особенно много высокопоставленных представителей Совета по национальной безопасности, Госдепартамента и других органов управления, пересекших Атлантический океан с единственной целью принять участие во встрече). Президент Барак Обама даже нашел время, чтобы позвонить латвийскому премьер-министру Валдису Домбровскису, чтобы поздравить его с победой на выборах в прошлом году. Общее население Латвии и Литвы составляет менее шести миллионов человек.
А вот Польша ведет себя несколько по-другому. Дипломатическая депеша, опубликованная сайтом WikiLeaks, раскрывает, что Польша возражала против решения НАТО распространить планы на случай чрезвычайных обстоятельств на прибалтийские страны. Предположительно, Варшава опасалась, что расширение планов на северо-восток сделает их менее надежными. Польша не демонстрирует особого интереса в улучшении дорожных, железнодорожных и межсистемных связей с прибалтийскими государствами. Она позволила банальным проблемам, связанным со школьной программой образования, реституцией собственности и использованием польских букв вроде "ł" в официальных документах, испортить свои отношения с Литвой. Г-н Сикорски заявил, что не поедет в Литву, пока не будут удовлетворены польские требования. Многие в Латвии и Эстонии считают подобный подход вздорным и потакающим своим прихотям. В результате их страны тоже страдают.
Справедливости ради стоит заметить, что Польша придала новый вес ранее агонизирующей Вышеградской группе (включающей также чехов, словаков и венгров). Сегодня Польша считает ее полезным центральноевропейским собранием в рамках ЕС. У Польши отличные связи с Чехией, а сотрудничество с Венгрией по вопросу сменяющегося каждые шесть месяцев президентства ЕС (сейчас президентом является Венгрия, а Польша заступит на это место в июле) проходит без сучка, без задоринки. Польша также попыталась найти точки соприкосновения с режимом в Белоруссии. Когда эта попытка провалилась на фоне неожиданного преследования оппозиции после декабрьских выборов, Польша жестко лоббировала в пользу белорусской оппозиции и выделила щедрые денежные средства на помощь.
Однако дух прагматизма все еще витает. Польша не сделала ничего, чтобы поддержать выступивших в защиту демократии калининградских демонстрантов, когда в прошлом году они были избиты и брошены в тюрьму. Она в основном молчит по поводу нарушений прав человека в России (хотя и заявила, что поддержит визовый запрет для тех, кто был замешан в убийстве в результате пыток юриста Сергея Магнитского). Она также не стала поднимать шум по поводу решения Франции продать России боевые корабли класса "Мистраль" и по сути отказалась от попыток помочь Грузии.
Все это оправданно в краткосрочной перспективе. Было бы несправедливо ожидать, что Польша возглавит кавалерийскую атаку против российских танков, особенно в тот момент, когда большинство других стран ЕС (и Америка) продемонстрировали готовность заключать сделки с преступным режимом в Кремле. Однако факт остается фактом: если ее не сдерживать, Россия является для региона пагубной силой. Она ведет хорошо финансируемую психологическую войну против прибалтийских государств и Финляндии. Ее проникновение в руководящие структуры ЕС поразительно и тревожно. Слабость, продемонстрированная органами ЕС в ответ на войну в Грузии, должна стать поводом для глубокого беспокойства. То, что Россия слаба и находится в упадке, не означает, что она неопасна (и, кроме того, будущие правители вполне могут прельститься идеей устроить конфронтацию с соседями, чтобы получить народную поддержку и отвлечь людей от ужасных проблем дома).
Наилучший способ иметь дело с Россией для стран ЕС и НАТО это выступать максимально единым фронтом. Неспособность к этому играет на руку жестокому клептократическому режиму в Кремле, не желающему отказываться от планов на старую империю. Эти российские устремления возлагают особенную ответственность на крупные страны, которые должны показать, что отношения с Кремлем не развиваются за счет малых или более слабых стран. Америка смогла так сделать. Тоже самое можно сказать и про Германию, с тех пор как к власти там пришла Ангела Меркель. Польша должна последовать их примеру.  |
Топ 20 сегодня
[Читать все комментарии]
[Напечатать новость]
