Первые песни Пугачевой были записаны дома у Зацепина

Первые песни Аллы Пугачевой были записаны дома у композитора Александра Зацепина. На 80-летие Зацепина Пугачева даже не поздравила его с юбилеем.

- Пугачева с юбилеем поздравила? - задает вопрос "Факты".

- Нет. Если мы и встречаемся, то случайно.

- Помните, как познакомились с Аллой Борисовной?

- Мой друг Виталий Клейнот сообщил, что в одном клубе будет выступать некая Пугачева. "Там закрытие смотра самодеятельности, послушай эту девушку, может, тебе понравится", - сказал он. Мне и вправду понравилось, как она поет. Подошел, познакомился, предложил записать песню для кинофильма. С этого момента мы с Аллой стали сотрудничать. Она исполнила более 20 моих песен, их записывали в студии у меня дома. У меня была квартира площадью 160 квадратных метров в старинном особняке, там помещался весь струнный оркестр Большого театра. Потом я отдал эту квартиру дочери.

- Пугачева тогда не была капризной?

- Что вы! Одно удовольствие было работать с таким человеком! Она Профессионал с большой буквы! Такие нечасто рождаются. Алла знала, ЧТО поет. Не просто ноты, а характер, образ... Помню, записывали песню "Волшебник-недоучка". Пугачева спела один дубль, потом послушала и сказала: "Не-е-ет, эту песню надо по-другому делать..." - и запела мальчишеским голосом. А еще, помните, была песня "Кто, не знаю, распускает слухи зря". Я попросил моего друга поэта Леонида Дербенева изменить припев. Слова: "Так же, как все, как все, как все" - казались не совсем удачными. Но Алла сказала, что у нее эта строчка хорошо получается, настояла на своем. Так родился хит. Потом были "До свиданья, лето", "Куда уходит детство", "Любовь одна виновата", "Если долго мучиться", "Этот мир придуман не нами", "Женщина, которая поет"...

- Вы ведь с Аллой Борисовной разругались именно на съемках фильма "Женщина, которая поет"...

- Поссорились из-за того, что Алла, когда снималась в этом фильме, часть моих песен оттуда выбросила, а свои, которые написала под псевдонимом Борис Горбонос, вставила. Причем не сказала ни слова. Но мы друг другу давно простили старые обиды.

- Александр Сергеевич, пожалуй, самое плодотворное сотрудничество у вас было с легендарным Гайдаем.

- Это был человек со сложным характером, но я находил с ним общий язык и работал с огромным удовольствием. Спор был только по поводу "Песенки о медведях" из фильма "Кавказская пленница". Изначально там была другая песня, тоже ничего. Но Гайдай был большим выдумщиком: давал ее слушать всем знакомым. "Одни говорят, что песня хорошая, а другие - что средняя, - сообщил мне Леонид Иович. - Надо писать другую". Я уехал в Дом творчества в Иваново и написал там пять мелодий, среди которых была и "Песенка о медведях".

Послал Гайдаю в Алушту (там снимали "Кавказскую пленницу") пленку, указав в письме: "Если ЭТО не подойдет, значит, я ни на что не способен. Пригласи Арно Бабаджаняна, пусть он тебе пишет". Гайдай прислал ответ: "Песня ничего, но народ ее петь не будет, поэтому приглашу Бабаджаняна". Я психанул, написал заявление об уходе из фильма и пошел к Пырьеву за подписью. Пырьев порвал заявление и сказал: "Мы заметили на худсовете, когда вы писали музыку к "Операции "Ы", что вы чувствуете стиль Гайдая. Вы как раз его композитор. Езжайте сейчас же с Дербеневым в Крым, на месте разберетесь..."

- И что было в Крыму?

- Приехали мы, зашли в гостиницу "Люкс", а там в холле сидят Вицин и Никулин. Юра мне сразу напел: "Та-тара-ра-ра-ра-ра..." Говорит: "Саша, замечательная песня! Мы и Лене об этом сказали, а он ответил: "Мне надо, чтобы народ ее пел, а не вы. Вы - не народ, вы - артисты". Гайдай, увидев нас, возмутился: "Зачем приехали?" Я объяснил ситуацию. А он: "Что мне Пырьев?" И хлопнул дверью. "Все, - думаю, - надо возвращаться". Но к Гайдаю приехали авторы сценария Морис Слободской и Яков Костюковский, послушали песню и сказали: "Лень, ну что ты... Такая мелодия хорошая!" Гайдай сдался.

- Он потом даже вставил эту песню в другой свой фильм...

- Ага. Помните, когда в "Бриллиантовой руке" милиционеры грузят пьяного в коляску, он напевает "Песенку о медведях". Кстати, ее там сам Гайдай исполнил.

- Легендарные "А нам все равно" и "Остров невезения" тоже долго писали?

- Запев для "А нам все равно" сделал довольно быстро, а вот припев почему-то не получался. Однажды я собирался к Гайдаю на "Мосфильм", брился электробритвой, и мне в голову пришла мелодия. Быстро сыграл ее на рояле, записал на магнитофон и показал Леониду Иовичу. Он послушал и сказал: "О-о-о! То, что надо!"

А песни "Остров невезения" изначально вообще не было в сценарии "Бриллиантовой руки". Леонид Дербенев принес мне стихи (это исключение, ведь в 99 случаях из ста сперва писали музыку, а уж потом создавали слова), и я написал мелодию. Повез Гайдаю, а он: "Песня отличная, но у меня нет метража, некуда ставить". Я говорю: "Поставь туда, где Миронов на палубе..."