Взаимная неприязнь: кому нужна драма, которая разыгрывается в отношениях между Россией и Грузией

Выборы в муниципальные органы власти в Грузии, состоявшиеся 5 октября, выглядели, как общенациональное торжество.

Ведь, еще несколько недель назад популярность президента Михаила Саакашвили, в соответствии с опросами, едва превышала 10%, в то время, как накануне выборов, во вторник, его поддержала практически и вся бывшая оппозиция. Единство нации перед угрозой "империалистической аннексии территорий", как говорится, налицо.

И на память невольно приходят былые советские времена с пропагандистскими кличами, вроде "нет империалистической агрессии!" и единодушием, что "враг не пройдет". Ну, что же - доигрались...

После победы на местном уровне "партия Саакашвили" наверняка останется теперь на гребне волны, чему в немалой мере содействовала не только неприязнь свободолюбивого горского народа к любым оскорбительным поползновениям умалить их независимость, но и антигрузинская кампания, продолжающая набирать обороты в России. Поэтому, вовсе неудивительно, что озвучивание президентом Грузии таких, недавно еще достаточно рискованных целей, как распрощаться с последним российским солдатом на территории страны, восстановить контроль над частью Абхазии со Цхинвальским районом и как можно скорее вступить а НАТО, вызывает всеобщий восторг. А то, что это означает серьезную конфронтацию Грузии с соседом, склонным играть не по правилам и высокую вероятность при этом силовых решений, сегодня окончательно отходит на второй план. Но, что же Россия?

Увы, но Россия, похоже, безвозвратно теряет своего не только политического, но и - исторически - единственного культурного сторонника на Кавказе. И причина того вовсе не нынешние истеричные действия Кремля и столь же сверхъэмоциональные деяния наиболее жестких противников российского влияния, готовых использовать в интересах дела и откровенную дезинформацию, как имело это место с сообщением о, якобы, убийстве в Москве грузинского спортсмена Гвичиани.

Чтобы взаимная неприязнь достигла такой степени накала, кому-то требовалось приложить к этому немалые усилия. Кому-то требовалось пройти длинный и последовательный путь, чтобы добиться обострения отношений между громадной и все еще мощной в военном отношении Россией и крохотной по сравнению с ней, но гораздо более перспективной в плане интеграции в общеевропейскую культуру Грузии.

Начинался такой путь с малого - с невразумительной, но целеустремленной кампании по введению эмбарго на поставки в Россию грузинских вин и знаменитой воды "Боржоми", с ревнивых имперских движений в ответ на поиски грузинским руководством реальных гарантий полезных перспектив за океаном. А может быть все начиналось и еще раньше, когда в конце 1990-х годов в Москве стали слишком откровенно игнорировать все инициативы, проявляемые грузинской стороной по установлению и законодательному закреплению партнерских отношений между государствами.

Ведь нельзя забывать, что еще до наступления нового тысячелетия было достаточно ясно, что конец событиям, происходящим в Чечне и на Кавказе в целом, наступит очень нескоро. Что "спецоперация" затягивается не просто так, а искусственно, и что располагать такой возможностью могут не столько "чеченские сепаратисты", сколько гораздо более мощные и заинтересованные в войне силы.

Поэтому все, что ожидалось, и происходило далее - особенно после изменения внутриполитического курса России в начале нового тысячелетия, - и выглядело, и представляет собой ныне явление логичное. На фоне скоростного роста стабилизационного фонда и усугубления процесса социального расслоения в России, Грузия наращивала усилия, чтобы политически максимально дистанцироваться от опасного соседа. Потому что не только внимательные историки и политологи, но и просто грамотные люди знают, о чем может свидетельствовать растущая пропасть между скорым обогащением государства и реальным ухудшением условий жизни большинства его населения.

Таких людей становится все больше не только в России, но и везде - в том числе, в Грузии, к которой, будем надеяться, только условно можно добавить Украину, Молдавию и страны Прибалтики. Все это можно было предполагать далеко не вчера. А сегодня, когда "новая внутренняя политика" России ХХI века неизбежно влечет за собой не менее новые перспективы для политики внешней, впрочем, тоже давно предсказуемые, инерционность логики традиционного "совкового" государственного мышления в постсоветский период продолжает доминировать во всем.

Нынешней власти в ситуации с Грузией видится естественным нажать на грузин, проживающих на территории России. Поэтому, не ограничиваясь одними лишь шумными кампаниями по разгрому казино, ресторанов и кафе, которые до сего дня благополучно скрашивали досуг тех, кто мог себе подобное позволить, славные органы проводят тотальные "проверки" всех прочих заведений и учреждений, которыми владеют грузины.

В морских портах задерживаются судна под грузинским флагом, из подчиняющихся Минобразования РФ "русских школ" в самой Грузии в спешном порядке увольняются все грузинские сотрудники и педагоги, а до кучи - и грузинские учащиеся. По сведениям из российских регионов, например, Башкирии, подобные "чистки", которые местные власти оправдывают "указаниями свыше", организуются и там.

Как известно, уже после возвращения четверых российских военнослужащих, ранее задержанных в Грузии по подозрению в незаконной деятельности на территории суверенного государства, российская власть предпринимает тотальную транспортную блокаду страны, перестает выдавать визы, приостанавливает почтовое сообщение. Одновременно, не склонные к спешке депутаты Госдумы, срочно принимают заявление под названием "Об антироссийской и антидемократической политике грузинских властей", где оговаривают возможности принятия в отношении Грузии еще более жестких мер. Понятно, что "свет клином" сошелся на Грузии у нынешнего российского режима в основном оттого, что с начала 2000-х годов это государство, не имело никаких гарантий не оказаться "разменной монетой" в процессе сближения России с Ираном и Китаем и отдавало себе в том отчет.

На примере российской политики на Кавказе, Грузии, в случае протектората Кремля, не приходилось бы даже мечтать о каком-то суверенитете в обозримом будущем. По той же причине отчетливой симпатии России к тоталитарным и агрессивным по отношению к цивилизации режимам, неуклонно ухудшаются и российско-американские отношения.

Однако, последовательно поддерживая Грузию, США вряд ли решатся оказывать давление на Россию, предпочтя сохранять своего рода нейтралитет. Критика и остракизмы со стороны всего западного мира в адрес России, конечно же, неизбежны. Но статус основного поставщика энергоресурсов в Европу позволяет сегодня Москве использовать это обстоятельство в полной мере.

Другое дело, что политические реалии в мире становятся все менее устойчивыми, стабильными, и их молниеносное изменение в наши дни уже мало кого удивляет. Тем не менее, есть во всем это одна составляющая, вектор которой заметно не меняется с конца XX - начала XXI века. Это процесс переосмысления и переоценки ценностей, благодаря чему цивилизация и отдельные общества раскалываются на антиподов, и в политике начинает все больше присутствовать или, наоборот, все более игнорироваться общечеловеческая мораль.

Поэтому очень похоже, что решающим фактором для всех участников этой российско-грузинской - и не только, - коллизии, станет их сегодняшний выбор, а значит, и истинные перспективы. Но народы, как известно, давно не выбирают свою судьбу - это делают за них те, кого они заслужили.