Родственники погибших в доме престарелых готовы приехать за компенсацией, но не за гробами

Вчера в станице Камышеватская Краснодарского края состоялись похороны медсестры дома престарелых Лидии Пачинцевой. На похороны медсестры собралось все село.

Кто-то искренне скорбел, кто-то коротал время. Для глухой провинции - это нормальное явление. Здесь живут одним днем. С утра выпил - уснул. Очнулся. Похмелился. Снова уснул. Так же коротали свои унылые дни и поселенцы сгоревшего дома престарелых.

- Она ведь не первый раз уже горела, - вспоминают старожилы края. - Год назад Лида в церкви свечку держала. Вдруг подул ветер, огонь опалил ее лицо. А недавно у нее в доме вся комната выгорела. Женщина чудом спаслась.

Не зря же говорят: если суждено погибнуть в огне, в воде не утонешь...

Хоронить в станице Камышеватская еще будут долго. Поминать погибших - еще дольше. 10 утра. По пустой улице, хватаясь за забор, плетется человек. Женщина, мужчина - не разберешь.

- Грех не выпить за упокой! - он тормозит, и я вижу, что это молодой парень в ушанке и распахнутой настежь телогрейке.

- Ты не осуждай, - обращается ко мне, - какова жизнь, таковы и нравы...
Пофилософствовать на селе любят. Так же пару дней назад на крылечке "стардома" хмельные мужики вели бесконечные беседы за жизнь. Посиделки в станице не закончились. А стариков не стало...

Образцовый дом престарелых, куда съезжались обездоленные бродяги, выжившие из ума пожилые женщины, изувеченные калеки, только внешне выглядел презентабельным. Внутри кипела совсем иная жизнь. Далекая от совершенства.

- У наших пациентов одна радость в жизни была - напиться да повалиться, - откровенничает сотрудница дома престарелых. - Порой даже до своих коек не могли доползти. Вот мы их на себе всякий раз и таскали. Я не удивляюсь такому количеству погибших. Вероятно, многие после очередной вечерней пьянки попросту не смогли подняться с постели.

А выпивали старики крепко. Весь жалкий остаток пенсии оставляли в ближайшем ларьке. До пожара в корпусе "стардома" висела памятка: "Проносить спиртные напитки строго запрещено". Медперсонал тщательно следил за подопечными. Но разве за всеми усмотришь? Тем более когда на сотню больных приходятся одна медсестра и две нянечки.

- Мы удивлялись, как им удавалось спиртное проносить, - пожимает плечами собеседница. - Порой целый день в комнатах сидят, на улицу носа не кажут. А вечером глянь - уже пол-интерната лыка не вяжет.

Наивные девушки даже не предполагали, на какие хитрости способны старики-разбойники ради глотка хмельного зелья.

- Вон, смотри, они себе целый лаз со стороны улицы Тихой проделали в заборе, - провожает меня к тайнику местный житель дед Борис. - Эти ребята только в стенах интерната калеки. А как дело касается выпивки, и хромые, и больные - все через дырку сигали.

Доказательством слов моего собеседника служат пустые бутылки, аккуратно сложенные у забора.

- У них здесь и заначка была. Бывало, разопьют быстренько и довольные обратно бредут, - продолжает селянин. - Но я не берусь их судить, просто от такой нашей тоскливой жизни на стенку можно полезть. Алкоголь как-то скрашивал их унылые будни. А вообще жили они мирно. За много лет я ни разу никакой ругани не слышал. Они даже горели тихо, никто не кричал. Видимо, задохнулись сразу. После того как потушили пожар, я зашел в интернат и ужаснулся. Стояли кровати с целыми матрасами, а на них - обгорелые люди...

Пьют в станице Камышеватская не только брошенные поселенцы дома престарелых.10 лет назад работы на селе не стало, рыбсовхоз развалился, птицефабрику выкупили москвичи, молокозавод закрыли, колхоз разогнали. Из действующих предприятий - лишь Ейский завод аттракционов и хлебозавод. В самой Камышеватской осталось два детских приюта и два детсада. Сюда даже общественный транспорт не ходит. Несколько лет назад селяне вынуждены были пересесть на велосипеды. Теперь и стар и млад здесь крутят педали.

- У нас мужики все дома сидят, работы для них нет, - делится местная жительница. - А мы по тысяче рублей получаем. Медсестры в интернате по полторы зарабатывали. Теперь и они без заработка.

Вся эта трагическая история кажется еще более абсурдной, когда выясняется, что буквально в 50 метрах от сгоревшего дома престарелых в гараже находилась пожарная машина, заправленная под завязку водой. Водитель в это время спокойно спал.

- Даже если бы ко мне обратились за помощью, я ничего не смог бы сделать, - разводит руками мужчина. - После того как пожарную часть распустили, документы на автомобиль у меня отобрали, страховой полис я тоже не оформлял. А у нас здесь знаете, какие гаишники суровые...

- Вряд ли ночью в станице вы бы столкнулись с сотрудниками ГИБДД, - не могу поверить в искренность его слов.

- Возможно. А где найти денег на бензин...

Еще вчера утром в администрацию Ейска звонили родственники погибших. Многие собирались приехать. В центральной гостинице города всю ночь дежурила женщина с табличкой: "Расселение. Психологическая помощь". Помощь не потребовалась. После заявления губернатора Краснодарского края о том, что компенсацию родственникам, бросившим своих стариков на государство, выплачивать не станут, ни одного телефонного звонка от близких погибших не поступило.

- Я инвалид с детства, но окружающие люди мне почему-то завидуют. Вот и сейчас ходят разговоры - почему Бог забрал здоровых, а этого калеку оставил, - делится один из жителей дома престарелых, Владимир Столяров. - У меня ведь атрофия всех мышц, усыхаю я с каждым днем. Не поднимаюсь с кровати с 12 лет. Врачи не уставали повторять: "С твоим диагнозом больше 20 лет не живут". А мне уже 53 стукнуло. Может, поэтому я не боюсь смерти? Я к ней готов. Вот когда случился пожар, я накрылся одеялом и стал ждать. Дым валил в комнату, все трещало, а я почему-то не волновался...

Владимира Ивановича спасли, и сейчас он находится в кожно-венерологическом отделении Центральной ейской больницы.

- Жалко, коляска сгорела и единственная фотография матери. У меня ведь нет близких. А теперь и памяти не осталось...