Путин "роет себе яму", постоянно повышая цены на газ

Опасения Владимира Путина относительно планов создания американской баллистической линии Мажино у него на пороге более-менее понятны, но совсем не ясно, что он в конечном итоге предпримет в связи с этим.

Его возможная реакция вызывает все большую тревогу потому, что в одной важной сфере российских национальных интересов Путин уже продемонстрировал свою готовность к жестким действиям. Речь идет о восстановлении контроля Кремля над богатыми энергетическими ресурсами России.

Путин предпринял ряд громких и неоднозначных шагов - заставил Украину и Белоруссию принять повышение цен на газ, приостановив поставки, лишил западные компании активов крупных российских нефтегазовых проектов - тем самым показав, что защита российских интересов (если нужно - то агрессивными действиями) для него важнее серьезных международных последствий.

Но может ли Путин действовать безнаказанно? На прошлой неделе Тони Блэр `откровенно` поговорил с ним о решении сократить контрольный пакет акций Shell в газовом проекте `Сахалин-2` стоимостью 20 млрд. долларов и ожидаемом отзыве лицензии на Ковыктинское газовое месторождение в Восточной Сибири у британо-российского совместного предприятия ТНК-ВР. Тем временем, правительство Великобритании предупреждает предпринимателей о рисках, связанных с ведением бизнеса в России.

Мнения относительно последствий разделены: имеются соображения как краткосрочного, так и долгосрочного плана. В краткосрочной перспективе вопрос заключается в том, оттолкнет ли Россия иностранные инвестиции, необходимые, по мнению большинства аналитиков, для разработки оставшихся у нее ресурсов.

По словам Фатиха Бирола (Fatih Birol), главного экономиста Международного энергетического агентства, `для повышения объемов производства России нужны инвестиции`. Он считает, что повышение объемов добычи газа крайне необходимо, поскольку уже пройден пик добычи на трех крупных месторождениях Западной Сибири, которые обеспечивали поставки в течение тридцати лет и на которые по-прежнему приходится две трети добычи.

Это означает, что будет расти значение более труднодоступных и сложных с технической точки зрения месторождений в Восточной Сибири, и потребуется опыт таких компаний, как BP и Shell. `Им нужны иностранные инвестиции, - говорит Бирол, - но при таких заявлениях у них могут возникнуть сложности с их привлечением`.

Но вот что говорит Дерек Баттер (Derek Butter), аналитик энергетического консалтингового агентства Wood Mackenzie: `Откажутся ли компании от идеи инвестировать в Россию из-за того, что случилось с Shell и BP? Нет`.

По сути, говорит он, определенность, появившаяся с возникновением набора `правил` для иностранных инвесторов - они приветствуются в том случае, если большинство активов принадлежит россиянам - может оказаться выгодной для компаний при оценке потенциальных рисков.

В более долгосрочном плане страны-потребители могли бы начать поиски других источников нефти и газа или разработку альтернативных видов топлива - и доминирующая позиция России могла бы оказаться подорванной так же, как это произошло со странами ОПЕК, когда в начале 1970-х они национализировали свои нефтяные отрасли. По данным Международного энергетического агентства, в 1973 г. на долю ОПЕК приходилось 55 процентов глобальной добычи нефти, а к 1983 г., после экономических кризисов, вызванных национализацией на Ближнем Востоке, - всего 30 процентов.

Возможен ли аналогичный сценарий в России? С британской точки зрения очевидно, что снижение зависимости от Москвы - это конкретная политическая цель. В энергетическом докладе правительства отмечается, что, если не будут приняты решения об ускоренной разработке альтернатив газу как топливу для производства электроэнергии, то к 2020 г. Британия для удовлетворения своих энергетических потребностей может зависеть от импортного газа на 90 процентов. Снижение этой зависимости, указывается в докладе, важно, поскольку большая часть газа добывается в нестабильных регионах. Особо отмечается Россия.

По словам Баттера, уже появляются свидетельства того, что потребители начинают менять свою структуру закупок. `Видно, что предпринимаются попытки изменить характер импорта. Строятся предприятия для переработки сжиженного природного газа [газ, охлажденный до сверхнизких температур, который можно транспортировать по миру танкерами, а не по трубопроводам].

Бирол говорит, что российская администрация находится по сравнению с ОПЕК `в совсем другом положении`, поскольку альтернатив нефти как топливу для транспорта очень мало. `Если поставщики газа останутся на своих позициях, то разговорами о `газовой ОПЕК` они будут давать сигнал потребителям о том, что нужно инвестировать в другие формы энергии. Это происходит в Европе, инвестирующей в атомные электростанции, строящей первые за многие годы электростанции на угле и занимающейся разработкой возобновляемых видов топлива`.

Все это может привести к снижению значения российского газа, хотя эксперты считают маловероятным, что Западная Европа может избежать получения значительной доли потребляемых энергоносителей из России. И, несмотря на грозные речи Путина, стоит помнить о том, что Россия поставляла газ в Европу на протяжении всей `холодной войны`.