Китай решил "по-тихому" захватить Россию

Пока Кремль мечтает о восстановлении своего доминирования в регионе Китай все пристальнее смотрит на Россию как на свое собственное `ближнее зарубежье`.

На прошлой неделе Россия и Китай провели объединенные военные маневры в присутствии российского президента Владимира Путина и президента Китая Ху Цзиньтао. Однако новый стратегический союз между этими двумя странами маловероятен, поскольку Китай представляет собой самую большую стратегическую угрозу России, хотя многие политики в Кремле, похоже, этого не замечают и трясут шашками в сторону Америки и Запада.

Действительно, Китай официально полагает, что несколько областей на Дальнем Востоке России становятся `отчужденными`. Территориальные претензии Китая к России часто встречаются в китайских учебниках географии для начальной школы, которые включают многие дальневосточные области России в пределы границ Китая.

Это совместимо с китайским стратегическим понятием `жизненного пространства`, которое включает все сферы стратегической деятельности государства на земле, на море, под водой, в воздухе и в космосе. Измерение `жизненного пространства` определяется экономическими, научными, техническими, социальными и военными способностями страны - по существу его `суммарной мощью`. Согласно китайским теоретикам `жизненное пространство` великих держав распространяется далеко за пределы государственной границы, тогда как `жизненное пространство` слабых стран ограничивается стратегическими границами, которые не всегда соответствуют границам их национальной территории.

Сегодня Китай предъявляет территориальные претензии 11 из 24 своих соседей, включая Индию, Японию, Вьетнам, Филиппины, и собственно саму Россию. В отношениях Китая со всеми этими странами важным фактором было и остается потенциальное использование военной силы.

В сентябре 2006 года Народная освободительная армия Китая (НОАК) провела беспрецедентно масштабные 10-дневные учения, включающие Шеньянский и Пекинский военные районы - два наиболее мощных из семи военных районов Китая. Шеньян граничит с Дальневосточным военным округом вооруженных сил РФ, а Пекинский район разделяет границу с Сибирским военным округом России. Во время учений, войска Шеньяна продвинулись на 1 000 километров в Пекинский район, где они приняли участие в объединенных военных учениях.

Военным наблюдателям Пекино-Шеньянские учения показалось тренировкой возможной наступательной операции против России, поскольку учения такого масштаба могут быть предприняты только в заключительной стадии многолетней программы по обучению войск выполнению определенных стратегических и тактических планов. География учений и наступательная природа поставленных задач, оставляет мало сомнений в том, что России была отведена роль `потенциального противника`. Такая демонстрация силы - это древняя и традиционная китайская политическая техника.

Как это ни парадоксально, но эти учения были предприняты в тот момент, когда двусторонние политические и экономические связи, казалось, были на пике своего развития. Россия занимает важное место в китайских геополитических прогнозах, в качестве поставщика современного оружия и энергетических ресурсов которые необходимы для его модернизации. Поэтому китайцы делают все возможное, чтобы усилить свое экономическое и политическое положение в России, а так же вовлечь Россию в сферу своего влияния.

Китаю это удается, в основном, последовательно укрепляя антиамериканскую и антизападную политику Путина. В то время как Пекино-Шеньянские учения должны были указать российским лидерам, что намерения Китая в отношении России не всегда могут быть мягкими, политические и военные лидеры России, похоже, не чувствуют какой-либо угрозы; напротив, они продолжают продавать Китаю современное оружие.

Текущий дипломатический уклон России на самом деле явно направлен против ее собственных долгосрочных интересов в национальной безопасности. Китай никогда не будет интересовать экономическая и политическая модернизация России, поскольку он предпочитает, чтобы Россия осталась источником минеральных и энергетических ресурсов, а также обширного `стратегического тыла` в его нарастающем кризисе в отношениях с США. Аналогичным образом Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), которая только что провела свое годовое собрание, в глазах Китая является инструментом региональной политики, которая помогает усиливать влияние Китая и контроль над природными ресурсами Средней Азии за счет России.

Ни одна страна не угрожает земельным границам Китая. Китай сам может решить свои внутренние проблемы вроде сепаратизма. В военном отношении Китай самостоятелен и нуждается в военном сотрудничестве под структурой ШОС, только чтобы освободить себе руки, если возникнет какой-либо конфликт, который затронет интересы Китая.

По существу, конфликт между Россией и Китаем наиболее вероятен в Средней Азии, учитывая явные пересечения в экономических и политических интересах этих двух стран в данном регионе. Помимо контроля над энергетическими ресурсами региона, вода так же стала потенциальным источником конфликта, учитывая ее серьезную нехватку в Китае. И все же, в то время как китайцы четко понимают эти непредвиденные обстоятельства и готовятся к их решению дипломатическим и военным путем, Кремль остается близоруко поглощенным фантомной угрозой Америки.

Таким образом, пока Кремль мечтает о восстановлении своего доминирования в регионе, который россияне именуют `ближним зарубежьем` (Украина, Беларусь, Балтийские страны и другие постсоветские государства), Китай все пристальнее смотрит на Россию как на свое собственное `ближнее зарубежье`. Осознает ли это, в конце концов, Кремль?

Тридцать шесть лет назад Ричард Никсон и Мао Цзэдун поставили мировую политику с ног на голову, поскольку и Америка, и Китай осознали, что Советский Союз представлял собой наибольшую угрозу для этих двух стран, а не сами они друг другу. Владимир Путин нуждается в собственном `моменте Никсона`. Охлаждение отношений с Западом - глупая стратегия, когда самая большая угроза России в перспективе исходит с Востока.