Российская версия протекционизма оказалась грубой для ЕС

Евросоюз раздирают внутренние проблемы и междоусобицы самого разнообразного свойства. На самом верху Европейской Комиссии уверены: это лишь играет на руку Москве.

Хотя Россия и критикует Европейский Союз за то, что с ним трудно работать, потому что в Европе нет единства, в последнем отчете Центра европейских реформ (Centre for European Reform) недвусмысленно отмечено: день, когда все члены ЕС смогут говорить единым голосом, наверняка снится русским только в самых страшных снах.

Россия зависит от ЕС не меньше, чем ЕС от России: только за последние пять лет объемы двусторонней торговли выросли на 70 процентов. Сегодня на ЕС приходится 60 процентов российского экспорта. ЕС, в свою очередь, получает из России пятую часть всех своих энергоносителей. Однако именно русские самоуверенно считают, что все козыри в этой игре у них на руках. И их логику нетрудно понять.

Самый яркий пример - государственный протекционизм, господствующий сегодня в России. Москва до сих пор хочет привлекать большие потоки иностранных инвестиций, объективно ей необходимых для модернизации страны и обеспечения долговременного роста. Но если в 90-е годы прошлого века, когда Россия была слаба, европейским соседям удавалось выговаривать для себя очень выгодные условия, то сегодня, при бешено растущих ценах на сырье и энергоносители, все изменилось.

На поверку российская версия протекционизма оказалась довольно грубой: последними на себе это почувствовали западные нефтяные корпорации, а в прошлую пятницу настала очередь Лакшми Миттала (Lakshmi Mittal). Его компания Arcelor Mittal попыталась подать заявку на покупку сибирской Эльгинской угольной шахты, которую некоторые считают крупнейшей в мире и которая необходима компании для усиления сырьевой базы, обеспечивающей ее основную деятельность - выплавку стали.

Однако Митталу даже не дали сказать, сколько миллиардов долларов он готов за нее заплатить. Российские власти без каких-либо объяснений просто исключили компанию из тендера, в котором осталось всего два претендента, причем оба российские. В результате шахта досталась `Мечелу` за 2,3 миллиарда. Глава `Мечела`, впрочем, попытался разъяснить, в чем дело. По его словам, Эльга - это стратегический актив, который обязательно должен остаться под контролем российской компании, в то время как Arcelor Mittal - прямой конкурент российской черной металлургии.

В тот же день Россия сыграла очередную вариацию на заданную тему. Концерн Siemens, которому российские власти упорно не дают поднять свою 25-процентную долю в компании `Силовые машины`, производящей турбины малой мощности, пошел на подписание соглашения о стратегическом партнерстве с российским стальным бароном Алексеем Мордашовым, недавно получившим 30 процентов акций `Силовых машин`. Тем самым, казалось бы, Siemens спас свои вложения, однако будет ли у немецкого концерна хоть какое-то влияние на компанию, генерального директора которой подберет российский олигарх - это еще большой вопрос.

В ответ на подобные обвинения русские говорят, что в Европе им также не дают вкладываться в стратегические отрасли промышленности.

Москва постоянно пополняет список стратегических активов, недоступных для иностранцев, что, впрочем, ничем не отличается от мер, предпринимаемых или планируемых многими странами ЕС. Но преимущество в этой игре все равно на сторонне России. Если ЕС не сможет выступить единым фронтом, русские будут продолжать разделять его - и властвовать в свое удовольствие.