Президента Татарстана обвинили во лжи

Ирек Муртазин, бывший пресс-секретарь президента Татарстана Минтимера Шаймиева, обвинил своего прежнего шефа во лжи.

Это случилось на 53-й день судебного заседания по громкому делу "Шаймиев против Муртазина", проходящего в Кировском районном суде Казани.

"Минтимер Шаймиев солгал и за эту ложь ему придется ответить", - так начал свое последнее слово обвиняемый Муртазин, которого президент Шаймиев попросил привлечь к уголовной ответственности сразу по трем статьям Уголовного кодекса РФ - клевете, нарушении неприкосновенности частной жизни и разжигании социальной розни с угрозой применения насилия. Согласно процессуальным нормам, последнее слово обвиняемого в суде прерывать нельзя. Возможно, именно поэтому обвиняемый, которого ранее судья Алексей Кочемасов в его выступлениях часто прерывал, постарался использовать предоставленную возможность полностью.

Ложь Шаймиева, по словам Ирека Муртазина состоит в том, что обвиняемый никогда не ходил на поклон к сыновьям президента с просьбой взять его на работу (о чем Минтимер Шаймиев заявил на допросе в суде). Свое же назначение на должность пресс-секретаря Муртазин получил оттого, что был "своим" в системе власти, созданной Шаймиевым. Как уточнил Муртазин, "своим плоть от плоти - по происхождению, по национальности, по факту близкого знакомства Минтимера Шаймиева и моего отца". И теперь, по мнению Муртазина, у него есть все основания обратиться в суд с иском к Минтимеру Шаймиеву о защите чести и достоинства в порядке ст. 152 Гражданского Кодекса РФ.

Далее в своей заключительной речи Ирек Муртазин постарался объяснить, за что, по его мнению, республиканская власть старается расправиться с ним: "Мало того, что я спокойно покинул Систему, так еще и уехал. Вначале в Прагу, на "Радио Свобода", а потом в Минск, собкором программы "Вести". Это уже было нарушение внутрикорпоративных правил. В республике, где все и вся зависит от воли первых лиц, такое и не забывается и не прощается". Кроме того, Муртазин, вернувшись в Татарию, попытался оказать противодействие "местному волюнтаризму и правовому нигилизму": "Мы провели десятки пикетов, митингов, маршей предпринимателей, апеллируя к федеральным органам власти. Это были юридически безупречные публичные акции протеста". Но система нашла способ, чтобы расправиться с бывшим участником.

В последнем слове обвиняемого был упомянут хорошо известный термин "аульная аристократия", вошедший в обиход благодаря нашумевшей книге профессора-политолога Мидхата Фарукшина "Лицо и маска" (в свое время Фарукшин первым подверг жесткой критике принципы управления в республике, практиковавшиеся Минтимером Шаймиевым). "Чего стесняться? Я и сам из этой самой аульной аристократии, - признал в суде Муртазин. - Де-юре у нас республиканская форма правления, де-факто - феодально-клановая, при которой все ключевые управленческие должности заняты".