Встреча Алиева и Саргсяна по Карабаху ничего не дала

Как и большинство предшествовавших встреч президентов Армении и Азербайджана, воскресные мюнхенские переговоры мало что изменили в плане перспектив урегулирования Карабахского конфликта.

Думаю, они не приблизили достижение согласия посредством переговоров, равно как не повысили и не понизили вероятность силового решения.

Можно даже сказать, что оценки сопредседателей были на сей раз более осторожными, чем после встреч 6 мая в Праге и 9 октября в Кишиневе. Тогда, в первом случае американский сопредседатель Мэтью Брайза заявил о "концептуальном прорыве", а сменившей его на посту Роберт Брадтке спустя пять месяцев подчеркнул, что стороны достигли согласия относительно принципов урегулирования: национальное самоопределение, территориальная целостность и неприменение силы. Оба заявления прозвучали сенсационно. Прорыв в такого рода тягучих процессах - это всегда нерядовое событие, и, хотя именно на перечисленных трех принципах решения этнотерриториальных споров основывается современное международное право, применительно к Нагорному Карабаху они интерпретировались в Баку и Ереване настолько по-разному, что о согласии говорить и близко не приходилось.

Неудивительно, что после сверхоптимистичных заявлений должен был либо действительно последовать прорыв, либо "холодный душ". И к отрезвляющей процедуре в обоих случаях прибег Баку, выражавший вопреки сопредседателям крайнее неудовлетворение переговорами, достигнутыми, а, точнее, недостигнутыми результатами и неконструктивностью армянской стороны. В Мюнхене же и после него все выглядело гораздо спокойней - никакой конкретики, и только бодрость духа, традиционно демонстрируемая сопредседателями, и надежды на новую встречу Ильхама Алиева с Сержем Саргсяном свидетельствуют о том, что Минский процесс жив.

Секрет произошедших метаморфоз следует искать, скорее всего, в перипетиях параллельного процесса армяно-турецкого сближения. В мае нынешнего года все ожидали появления некоей согласованной "дорожной карты", о которой заявили Анкара, Ереван и выполняющая роль модератора Швейцария. В октябре, вскоре после встречи Алиева и Саргсяна, должно было состояться подписание армяно-турецких протоколов об открытии границы, установлении дипотношений и налаживании двусторонних связей между двумя странами. Иными словами, процесс сближения двух исторических оппонентов находился в "горячей фазе". И сопредседатели Минской группы стремились обеспечить для него благоприятный фон: ведь поводом для закрытия Анкарой границы с Арменией послужили успехи армянских войск в войне с братским Турции Азербайджаном (лозунг "два государства - одна нация" был и остается актуальным в отношениях двух тюркских стран). Баку же, наоборот, видел свою задачу в дискредитации переговорного процесса как средстве сдерживания своего более чем союзника в его диалоге с Ереваном. Азербайджанская сторона настаивает, что каким-либо подвижкам в армяно-турецких отношениях должно предшествовать освобождение хотя бы части территорий вокруг Нагорного Карабаха, находящихся под контролем армянских сил.

Турецкие лидеры вынуждены считаться с ожиданиями Азербайджана и противниками налаживания отношений с Арменией без предусловий у себя в стране. Ратификация армяно-турецких протоколов парламентом Турции затягивается, перспективы открытия границы вновь окутались туманом. Соответственно, и ожидания от Мюнхенской встречи, равно как и отклики на нее - от кого бы они ни исходили - были более скромными и сдержанными. Ситуация, как это уже стало привычным в карабахском урегулировании и "вокруг него", близка к тупиковой: Ереван категорически против увязывания нормализации армяно-турецких отношений с каким-либо иным вопросом. Другое дело, что открытие границы с Турцией само по себе способствовало бы формированию новой атмосферы в регионе и позитивно повлияло бы на настрой сторон в армяно-азербайджанских переговорах, повысив степень их конструктивности. Обратная последовательность, т.е. рассмотрение гораздо более сложной карабахской проблемы как предпосылки для решения более легкой, не требующей согласования многочисленных деталей задачи, каковой является нормализация армяно-турецких отношений, представляется маловероятной.

К тому же, если по поводу открытия границы и установления дипломатических отношений между Арменией и Турцией сегодня сложился консенсус между основными глобальными игроками, то по различным компонентам урегулирования Карабахского конфликта подобное единодушие далеко не достигнуто. Поэтому скорость Минского процесса будет во многом зависеть от судьбы армяно-турецких протоколов. Их ратификация в ближайшие 4-5 месяцев может дать толчок, а дальнейшее затягивание - послужить тормозом армяно-азербайджанских переговоров. Главным катализатором ратификации в турецком парламенте является продвижение резолюции о признании геноцида армян 1915 года Конгрессом США, именно с этим связан срок 4-5 месяцев: до 24 апреля, когда отмечается День памяти жертв геноцида. Если Турция успевает ратифицировать протоколы к этой дате, резолюция, скорее всего, будет снята с оперативной повестки (зачем обострять отношения между странами, которым удается самим находить общий язык?). Если же нет, вероятность ее принятия будет весьма высокой, а, значит, процесс армяно-турецкого сближения будет отброшен назад со всеми негативными последствиями для карабахского урегулирования.