Меркель ставит крест на военных играх Саркози

Люди обладают различным темпераментом. В Германии Ангела Меркель, немецкий канцлер, действует осторожно и взвешенно. Тогда как во Франции президент Николя Саркози предпочитает спонтанно вбрасывать новые темы.

Так было при обсуждении вопроса о создании Средиземноморского союза, а недавно это повторилось во время кризиса евро. Каждый раз Саркози оказывался первым. На сей раз речь идет о восстании в Ливии. Саркози идет ва-банк: в пятницу, когда в Брюсселе на чрезвычайный саммит соберутся главы государств и правительств Евросоюза, он не ограничится предложением о введении закрытой для полетов зоны. Саркози попытается убедить своих партнеров в необходимости нанесения бомбовых ударов. Такая информация поступала из окружения французского президента в Париже.

Становится ясно, что неугомонный француз уже предлагает конкретные планы: президент Франции хочет добиться того, чтобы командные структуры ливийского правителя Муаммара Аль-Каддафи были выведены из строя. Уже рассматриваются три цели - военный аэродром в Сирте (Sirte), расположенный в 500 километрах к востоку от столицы Триполи, военный аэродром в Себхе (Sebha) на юге страны, а также штаб-квартира центрального командования Каддафи в Триполи. Пока еще никакого решения не принято, говорят в Париже. Но сам факт, что это сообщение намеренно доводится до средств массовой информации, уже является сигналом. Саркози, которого пресса во Франции в память о популярном эстрадном исполнителе называет также "Господин Тысяча Вольт", хочет обозначить свое присутствие.

Что заставило Саркози так далеко высунуться из окна? За желанием французского президента принять столь активное участие в ливийских событиях, судя по всему, скрывается не только бескорыстная поддержка оппозиционных Муаммару Аль-Каддафи сил или защита прав человека. Изменение курса в сторону воинственных жестов в адрес восседающего в Триполи деспота призвано способствовать тому, чтобы были забыты те знаки внимания, которые четыре года назад президент Франции расточал блуждающему диктатору во время его пребывания в Париже: красный ковер, прием в Елисейском дворце и предоставление дворца в городе для бедуинской палатки Каддафи. Это заигрывание было достаточно продолжительным для того, чтобы продать Ливии военное оборудование, в том числе самолеты, а в будущем речь могла пойти и о строительстве атомных электростанций.

Столь резкий поворот Саркози, который находится под давлением внутриполитических раздоров и низкого рейтинга, должен придать французскому президенту перед региональными выборами, по крайней мере, некоторый блеск.

Берлин удивлен

Парижские ястребы, берлинские голуби мира: в немецких правительственных кругах вновь с удивлением протирают глаза. Это планы "никоим образом не были согласованы с Германией", подчеркивается в Берлине. Ясно одно: поведение Саркози уже бросает тень на встречу в Брюсселе, на которой обсуждаются евро и дополнительные санкции против Ливии. Тема о введении запретных зон для полетов официально не фигурирует в повестке дня встречи Евросоюза. Поэтому Берлин не ожидает формального принятия решения по этому вопросу, хотя еще до опережающей инициативы Саркози участникам встречи было понятно, что эта тема будет обсуждаться на неформальном уровне. "Мы не считаем, что будет принято какое-то решение", - подчеркивается в Берлине. Вместе с тем не исключено, что "Франция рассматривает даже вариант односторонних действий". Но до этого, скорее всего, дело не дойдет - ни в Париже, ни среди других членов Альянса.

Односторонние действия Запада - как это было в 1999 году во время воздушной войны против Сербии - представляются в настоящий момент маловероятными. Министр иностранных дел Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle) в четверг вновь говорил о том, что введение запретной для полетов зоны было лишь одним из вариантов, и он ясно дал понять, что для этого нужен не только мандат ООН, но и согласие партнеров в арабском мире. В Берлине позиции по этому вопросу федерального канцлера Ангелы Меркель и Гидо Вестервелле ничем не отличаются. "Отношение Гидо Вестервелле к этому вопросу совпадает с отношением федерального канцлера и федерального правительства", - подчеркивается в правительственных кругах.

Лига арабских государств проведет свое заседание в субботу, а Совет Безопасности ООН, вероятно, обсудит этот вопрос уже в пятницу. Здесь в первую очередь Китай и Россия выступают против применения военной силы. Здесь вообще открытым остается вопрос о возможности принятия в данный момент решения относительно введения запретных зон для полетов. Американцы пока также относятся скептически к такого рода действиям, считают в берлинских правительственных кругах. А без Соединенных Штатов такая существенная мера представляется совершенно маловероятной. Поэтому односторонние действия Франции закончатся сами собой.

Одностороннее признание Национального совета повстанцев

Вопрос о введении запретных для полетов зон обсуждается не в рамках Евросоюза, а в НАТО, подчеркивается в берлинских правительственных кругах. Если бы было принято формальное решение, то это было бы сделано в Совете НАТО - и его члены представили бы тогда в нем позиции своих национальных правительств. До этого должны быть приняты определенные решения, например в рамках ООН. Независимо от этого военный Альянс делает то, что положено в подобных кризисных ситуациях: НАТО готовится к любому варианту развития событий - в четверг началось круглосуточное наблюдение за ливийским воздушным пространством при помощи самолетов раннего обнаружения AWACS.

Сольные выступления Саркози наблюдаются также в его отношении к ливийской оппозиции. Он стал первым главой государства, принявшим у себя представителей Национального совета. Кроме того, он уже договорился об обмене дипломатическими представительствами. В Берлине на это отреагировали спокойно: "Мы признаем государства, а не правительства". Признание группы повстанцев, даже если они представляют какую-то часть страны, с точки зрения международного права "не имеет никакого смысла".

В Брюсселе даже новый министр иностранных дел Франции Ален Жюппе (Alain Juppé) был удивлен действиями своего главы государства. Он узнал об этом только во время беседы с немецким министром иностранных дел, сообщили в Брюсселе. После этого Вестервелле стало ясно - признание Национального совета "не будет иметь конкретных политических последствий".

И даже в Париже официальный представитель президента заявил о том, что речь в данном случае идет не об обязывающем с точки зрения международного права решении, а о "политическом жесте".