Моисеев рассказал о том, что видел на "том свете"

Спустя год после инсульта он редко выходит из дома. Вернее, уже из квартиры: загородный дом Моисеев продал, предпочтя ему просторную студию в районе "Новослободской".

- Барвиха - это вообще хрен знает где, понимаешь?! - возмущается Борис Михайлович. - Пока доедешь до центра Москвы - свихнешься! Рекорд был - четыре с половиной часа!

Сидя на диване и поглаживая плюшевого тигренка (один из многочисленных подарков поклонников, переданных ему в больницу), он говорит медленно, иногда с трудом подбирая, а иногда и просто забывая слова. Но - говорит! Шутит со своим многолетним директором Сергеем, которого обвиняют во всех смертных грехах: в частности, якобы он использует немощного Моисеева для заработка, выводя его на сцену, как куклу. Но позвольте, какой же Моисеев немощный?

- Ха-ха, сейчас еще журналисты приедут, на обложку снимать, - смеется он в голос. - Все с ума посходили. Просят какую-нибудь трэшовую историю. Может, придумать, что я сошел с ума и выбрасываю вещи с балкона?

- Главное, сейчас давайте по-серьезному, - прошу я.

- Могу, - отвечает Моисеев и тут же начинает театрально хмуриться...

- Ровно за месяц до инсульта вы сказали: "Я боюсь одного: стать инвалидом. Боюсь остаться без возможности двигаться, ходить, есть, говорить - в общем, превратиться в "овощ". Лучше умереть, чем вести жизнь куска мяса в кровати". Вы знали, что с вами произойдет?

- Нет, я и представить не мог. За некоторое время до этого я чувствовал себя нехорошо, но что случится такое - не думал, конечно. Полная неожиданность.

- Помните, что предшествовало вашей госпитализации? Вот прямо этот день, 18 декабря?

- Не помню. Почти ничего. Но смерть я видел, реально.

- Ее стоит бояться?

- Раньше я боялся, теперь - нет. Она слишком постыдная и одинокая.

- А вообще, как там?

- Где?

- Наверху?

- Вообще я мало что помню. Помню только пустырь, я иду по нему, как праведник Моисей шел по своему пути, за мной какие-то люди, мы натыкаемся на какую-то гору, переходим через нее, а там - дверь, и заперто. И я долго ищу выход. Думаю: "Черт, ну как отсюда выйти-то?!" Я не хотел там оставаться.

- В какой момент вы очнулись?

- В реанимации уже. И только там понял, что произошла трагедия.

- Ну, все-таки еще не трагедия...

- А что же? Я в общей сложности сто дней в больнице пролежал! Месяц только учил фонограммы. Работал до пота и стонов.

- Вы совсем заново учились говорить?

- Да, да, каждое слово. Чтобы вы понимали: недавно я был занесен в Книгу рекордов Гиннесса. Потому что люди с моим диагнозом так не поправляются. Это чудо.

- Говорят, если пациент хочет жить - медицина бессильна. Это про ваш случай?

- Нет! От меня вообще ничего не зависело. Я чувствовал полную беспомощность. Сам бы я ничего не смог - это все врачи. И Бог.

- У вас было голодное детство, непростая молодость, когда вас могли посадить за гомосексуализм, теперь вы побывали на грани жизни и смерти. Почему на вас все время сваливаются такие испытания?

- Потому что Бог меня любит. Но любит изощренно!