Украина может стать общеевропейским фактором

Европейский Союз не представляет собой всю Европу. Он лишь часть той Европы, государства которой в нем объединились. Другая часть, "другая Европа", - это Россия.

Видение Большой Европы, в состав которой входили бы Европейский Союз и Российская Федерация, распространилось в академических кругах после распада Советского Союза. Образование Панъевропейского союза уже давно является видением для идеалистов, а для реалистов в последнее время - гарантией благосостояния и стабильности. В России образование "общеевропейского сообщества" является целью той части правящей "элиты", которая осознает себя не "евразийцами", а "европейцами". Михаил Горбачев хотел построить "Европейский дом", сегодня премьер-министр Путин и президент Медведев призывают к "преодолению разделительной линии в Европе" посредством "панъевропейской архитектуры экономики и безопасности". В западной части Европы также признают европейскость России. "Россия - также Европа, - писал бывший министр иностранных дел Германии Ганс-Дитрих Геншер. - Европа не заканчивается на восточной границе Польши. [...] Своими уникальными произведениями великий европейский народ россиян внес незаменимый вклад в европейскую культуру, в идентичность нашего континента".

Украина играет ключевую роль в отношениях между Европейским Союзом и Российской Федерацией. На ее территории "европейское соседство", в смысле "Европейской политики соседства" (ЕПС), накладывается на российское "ближнее зарубежье", как Москва называет бывшие советские республики. В военном отношении Украина не входит ни в Организацию Североатлантического договора (НАТО), руководимую США, ни в Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в которой доминирует Москва. В геополитическом отношении Украина является terra nullius, ничейной землей.

Асимметричная конкуренция за Украину

В отношении "украинского вопроса" ЕС и РФ действовали до сих пор с оглядкой друг на друга, чтобы не напрягать свои - более важные - двусторонние отношения. В то время как Москва решительно противостояла членству Украины в НАТО, она не возражала expressis verbis против членства Украины в Европейском Союзе. Может, даже потому, что сам ЕС упорно отказывал Украине в перспективе членства. Тем не менее между Европейским Союзом и Российской Федерацией существует конкуренция как за внешнюю ориентацию, так и за внутренний политический строй Украины. Эта латентная конкуренция стала очевидной во время оранжевой революции и до сих пор подспудно влияет на отношения между обоими гравитационными центрами. В случае, если бы членство Украины в ЕС стало реальной перспективой, могла бы возникнуть открытая конфронтация, если только сама Россия до того времени не вступила бы в более близкие отношения с ЕС в рамках какой-либо "панъевропейской супраструктуры".

Но конкуренция между Брюсселем и Москвой за Украину является асимметричной. Брюссель выступает за "привязку" Украины к ЕС, но исключает ее интеграцию. ЕС видит место европейской Украины только "по соседству". По представлениям России, место Украины находится в "Русском мире" - понятие, используемое Москвой в "идеологической конкуренции" с Брюсселем для "надстройки" своих экономических и стратегических интересов.

Геополитическая заинтересованность России в Украине обоснована ее осознанием себя в качестве самостоятельного полюса в многополюсном мире. Присоединение потенциала Украины в большой степени укрепило бы притязания России на глобальную роль в мировой политике. После русско-грузинской войны в августе 2008 года российский президент Медведев объявил "новые независимые государства" - связанные с Россией особыми историческими отношениями - "сферой привилегированных интересов" Российской Федерации. Большинство россиян чувствует себя "разделенной нацией" - этим психолог Леонид Радзиховский объясняет, почему "Москва делает вид, будто бы Украина является внутренним делом России".

Соглашение об ассоциации, о котором в настоящее время ЕС ведет переговоры с Украиной, предусматривает по сути глубокое и всеобъемлющее соглашение о свободной торговле. Однако фактическое включение Украины во внутренний рынок ЕС является несовместимым со вступлением Украины в Таможенный союз с Россией, Беларусью и Казахстаном - своим "приглашением" вступить в этот Евразийский союз Москва поставит Киев перед выбором с далеко идущими последствиями.

После оранжевой революции Киев в переговорах с ЕС настаивал на замене утратившего силу Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) новым Соглашением об ассоциации, в то время как Брюссель хотел заменить предыдущее СПС только Расширенным соглашением о партнерстве и сотрудничестве, чтобы избежать "интеграционного автоматизма". Под впечатлением русско-грузинской войны на саммите ЕС-Украина в сентябре 2008 года французский президент Саркози в качестве председателя Европейского совета согласился с украинским президентом Ющенко, что переговоры ведутся о Соглашении об ассоциации. Однако ассоциация Украины сразу же была обесценена "Восточным партнерством" (ВП). ВП предусматривает ассоциацию также для других восточных соседей. Снова - как и в "Европейской политике соседства" - Украине было определено место в группе стран, которые останутся соседями надолго. Концепция "Восточного партнерства" была благонамеренной инициативой Польши, но оказалась преградой на пути Украины в Европейский Союз, потому что "Восточное партнерство" является альтернативой членства в ЕС.

Согласно официальным заявлениям, Украина держит курс на евроинтеграцию также и при президенте Януковиче. Но он, как кажется, стремится только к свободной торговле с Европейским Союзом и к интеграции украинской экономики во внутренний рынок ЕС. Вместе с тем Янукович не придает большого значения принадлежности Украины к политическому союзу европейских государств - как будто бы истинной целью его интеграционной политики есть исторически изжившее себя Европейское экономическое сообщество (ЕЭС). Возникает впечатление, что президент Янукович - скорее под влиянием Брюсселя, чем Москвы, - склоняется к самостоятельной геополитической позиции Украины между Россией и Европейским Союзом.

Европейская функция Украины

Сегодня политический и культурный "европейский водораздел" проходит не между латинским и греческим христианством. Схизма, приведшая к расхождению в культурном развитии Востока и Запада Европы, роли больше не играет, поскольку религия не состоит определяющим фактором в нашем современном светском мире. И после окончания идеологической конфронтации между "Востоком" и "Западом" Восточная и Западная Европа больше не разделены из-за различных экономических систем регулирования. Разделительная линия, существующая сегодня в Европе, является скорее не социально-экономической границей, измеряемой доходом на душу населения, а ментальным политическим рубежом. Европейский Союз не только "экономическое сообщество", но и сообщество ценностей, в котором господствует демократия, не ограниченная такими атрибутами, как, например, "суверенная", "управляемая" и т.д. Есть различные представления о взаимоотношениях между государством и гражданином, которые сегодня отделяют Россию (а завтра Украину?) от остальной Европы.

Положение Украины между Европейским Союзом и Российской Федерацией определяет ее особую европейскую функцию: ее исторические, культурные и, главное, семейные и личные связи с Россией - с одной стороны, и ее польское и габсбургское наследство - с другой, образуют широкое "пересечение множеств" между "Европой" и Россией.

Будучи кандидатом в президенты, Янукович заявил в статье, опубликованной в Wall Street Journal: "Мы - нация с европейской идентичностью, но мы также имеем исторические, культурные и экономические связи с Россией. [...] В качестве президента я буду стремиться строить мост, а не дорогу с односторонним движением". Метафора "моста" не совсем соответствует "европейской функции" Украины. Речь должна скорее идти о сети межчеловеческих связей, через которую будет происходить "сплетение" России с Европейским Союзом. "Европейская функция" Украины имеет нормативный компонент, а именно "транзит" демократических принципов с Запада на Восток. Украина может содействовать "осмосу", проникновению "европейских" политико-культурных концепций в Россию. Чтобы быть в состоянии осуществлять свою европейскую функцию, Украине нужна надежная перспектива членства в Европейском Союзе. Украина, экономически абсорбированная Россией и вследствие этого односторонне ориентированная на Москву, не будет в состоянии выполнить эту задачу.

Разделительная линия, которая рассекает Европу, тянется поперек Украины, пишет К.Грищенко. Он смотрит на преодоление разделения Украины как на парадигму преодоления разделения Европы. Так, как Восток и Запад Украины со своими историческими традициями должны приближаться друг к другу, так и Запад и Восток континента из двух частей должны стать одним целым. Министр иностранных дел Украины считает, что нынешняя внешняя политика президентa Януковича почти нашла формулу примирения проевропейских и пророссийских симпатий в Украине. Но наблюдателям кажется, что эту формулу вообще не ищут - политика Министерства образования Украины в отношении истории способна скорее расколоть, нежели примирить противостоящие точки зрения. Как предыдущее, так и новое правительство не в состоянии интегрировать амбивалентные фигуры украинской истории в национальную картину, приемлемую на Востоке и на Западе Украины.

Кроме того, устанавливая авторитарный президентский режим, Украина отмежевывается от Европейского Союза и примыкает к общему полю с Россией. Таким образом она фиксирует разделительную линию вдоль западной границы Украины с Польшей. И "донецкая" кадровая политика президента Януковича укрепляет его власть, однако, перефразируя знаменитое высказывание Вилли Брандта после падения Берлинской стены, мешает "срастаться вместе тому, что должно быть вместе". Цель, которую ставит К.Грищенко, а именно сближение Востока и Запада Европы, нельзя осуществить посредством адаптации Украины к преобладающей ныне в России модели "управляемой демократии".

Панъевропейские инициативы Москвы

В Москве думают более "по-панъевропейски", чем в Брюсселе. Как президент Д.Медведев, так и премьер-министр В.Путин выступали с соответствующими инициативами. Грищенко прав, когда говорит, что, по его убеждению, искреннее стремление Российской Федерации к единой Европе нельзя игнорировать.
На конференции немецких предпринимателей в ноябре 2010 года в Берлине Путин высказался за создание экономического сообщества "от Лиссабона до Владивостока". Насколько труден этот путь, видно на примере переговоров о замене утратившего силу Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) между Евросоюзом и Россией.

Москва усложняет этот процесс новым Таможенным союзом с Беларусью и Казахстаном и своим интеграционным проектом Единого экономического пространства (ЕЭП), не говоря уже о том, что ни одна из этих трех стран-членов Евразийского союза не является членом ВТО.

Конструктивной - в смысле создания Большой Европы - является роль, которую Грищенко определяет для Украины в панъевропейской системе безопасности. Новая стратегическая концепция НАТО, утвержденная в Лиссабоне, предлагает возможность для совместных проектов безопасности с Россией, например, совместной противоракетной обороны (ПРО), которая могла бы стать базой будущей общеевропейской системы безопасности, считает Грищенко. "Европейская безопасность, наше общее дело [...], неделима", - заявил первый заместитель председателя правительства России Сергей Иванов на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2009 года. Об этом уже говорил президент Медведев как в своей инаугурационной речи, так и в знаменитом выступлении в Берлине в июне 2008 года, где он предложил создание "панъевропейской архитектуры безопасности и обороны". В ходе межправительственных консультаций в июле 2009 года в Германии во дворце Шлайсхайм Медведев освежил свое предложение относительно Договора о европейской безопасности. Через несколько дней после встречи ЕС-Россия на высшем уровне в июне 2010 года в Ростове-на-Дону, на которой не удалось достигнуть никакого продвижения в переговорах о новом Соглашении о партнерстве и сотрудничестве, президент России Медведев и канцлер Германии Меркель встретились во дворце Мезеберг (возле Берлина). На пресс-конференции они высказались за новые механизмы сотрудничества между Россией и Европейским союзом и предложили сформировать Европейско-российский комитет по политике безопасности на уровне министров (см. Мезебергский меморандум).

Панъевропейская архитектура безопасности, включая Европейский Союз и Россию, частично совпадала бы в Европе с НАТО (из 27 стран-членов ЕС 21 государство входит в НАТО). Ее структурное объединение с этой организацией в одном альянсе безопасности (можно назвать его Northern Hemisphere Security Organization), который охватил бы все северное полушарие, смог бы обеспечить, как сказал президент Медведев в своей берлинской речи, безопасность "от Ванкувера до Владивостока".